– Скоро будут болота, – предупредила Лилия, выдергивая из жижи свою ногу. Грязь громко чмокнула, брызнула ведьме в лицо, оставив на нем крупные черные капли. По земле стекали ручейки воды, ноги разъезжались, увязая на половину голени, и каждый шаг давался путникам титаническими усилиями, даже волк, взявший Лилию на буксир, позволяя ей держаться за свой хвост, заметно устал, и дышал тяжело, вывалив язык. Воздух был сырым и тяжелым, и вскоре все промокли насквозь, не смотря на плащи, надетые на голову. Тупое рыло поскользнулся, рухнул, со всего своего роста, прямо в самую большую лужу, которую нашел, долго выкарабкивался из нее, сдирая ногтями слой хлюпающей жижи с краев лужи.

– Нужно развести костер, – проговорила Лилия, – иначе мы все тут окоченеем.

Она сама давно уже висела на своем Песико, который и пропахал ее волочащимися ногами приличную борозду.

– Легко сказать, – простучал зубами Альфонсо, – здесь сейчас веточки сухой не найд-е-е-е-ешь, твою мать!

Альфонсо шел первым, по этому, не увидев обрыва, заросшего кустарником, первым же и скатился по нему вниз, жестко упав на задницу. Ехал он сначала ногами вперед, но потом его развернуло, стукнуло лодыжками и дерево, и закинуло в какие то кусты спиной вперед. Острые шипы вонзились ему в спину так, словно ему на спину высыпали десяток напуганных котят. Гнилое Пузо приехал следом, жестоко матерясь, пытаясь тормозить кинжалом; тот мало, но помог – он остановился прямо у кустарника, не доехав до него совсем чуть-чуть. Волк, а соответственно, и висящая на нем Лилия спустились спокойно, благодаря огромным волчьим когтям, а вот Тупое рыло, побрезговав, по религиозным соображениям прикасаться к зверю и ведьме, прикатился, всем телом влетев в кусты. Вытащили его исцарапанным и грязным (хотя грязными были все абсолютно).

– Это всего лишь крыжовник, он не ядовитый. О, ягодки еще не опали, – сказала Лилия, сунув в рот одну из ягод. А потом лицо ее скрючило так, что Альфонсо просто разорвало от смеха, не смотря на исколотую спину.

А потом он перестал смеяться. Все необозримое пространство, перед которым они остановились, закрывал непроходимый бурелом, заросший крыжовником, плющом, кучей переломанных, переплетенных между собой деревьев с торчащими из грязи корнями.

– Черт возьми, сколько же мы через это продираться будем? – воскликнул Гнилое Пузо. – Ведьма, как ты пошла через эту чащобу?

– По тропинке, – невозмутимо ответила Лилия.

– И где эта тропинка? – спросил Альфонсо.

– А я знаю? – взорвалась ведьма, – я вообще случайно на нее попала. А сейчас ее возможно даже и нет уже.