– А нам здесь сутки в любом случае сидеть, или, если мы, как будто прикончили Зверя, можно слезать?

– Хм…– задумался Альфонсо, а Гнилое Пузо сказал:

– Пошли, отнесем черепушку, может, хоть пожрать дадут, а если что, придем и досидим до конца.

– Точно, – сказал Альфонсо, поднимаясь. А потом он достал коготь, поцарапал себе руку, улыбнулся, глядя на недоуменные взгляды спутников:

– С таким зверюгой дрался и не повредился –неправдоподобно.

Было холодно, но, поскольку череп весил килограммов двадцать, было жарко всем по очереди.

– Зачем мы череп понесли? – спросил Тупое Рыло, глядя на прихваченные когти Зверя, которые он взял на память, – а чего лапу не взяли?

Великая сошла с крыльца сонная, но при параде – накрашенная, причесанная и удивленно – раздраженная.

– Я же сказала – сутки. Какого вы позволили им спусти…

Поставленные охранять наказанных, опустили головы, расступились, открыв пришедших из пещеры. К ногам Великой, хлюпнув в грязи, грохнулся череп, облитый кровью, облепленный, кое –как, черными шкурками, кое-где даже с жиденькими волосиками.

– Это вам на память, черепушка вашего зверька, – насмешливо проговорил Гнилое Пузо, потом все трое повернулись и молча, твердой геройской походкой пошли. Куда они пошли никто не знал, даже они сами, но как бы то ни было, они туда не дошли: их связали, заковали в цепи и передали на руки Лилии.

Деревенька Аббусино (так она называлась) была одной из множества Лесных деревенек, рассыпанных, соответственно, по Лесу, и у всех у них была общая черта – полное и удивительное для Альфонсо властвование женщин- фимиам. Особи мужского у фимиам делились на два типа – мужики, практически рабы, и мужчины – практически равные женщинам в правах. Мужики обязаны были выполнять любое желание хозяйки, которой они принадлежали; их могли дарить, давать на время за плату, убивать (но этого никто не делал, потому что мужиков было катастрофически мало) ну или бить, за непослушание или просто так. Мужчины были вольными – они сами выбирали себе жену, могли охотиться наравне с женщинами, в принципе, были свободными, только не могли участвовать в собраниях и занимать руководящие посты. Разговаривать с мужиком для мужчины было зазорно, и они, по этому, этого и не делали, чем очень сильно бесили Гнилое Пузо. Он долго не мог смириться с положением раба (Лилия утверждала, что они не рабы, но в чем разница между ними и рабами объяснить толком не смогла: не рабы и все – вот был ее аргумент), и его часто колотили. Вскоре всем стало ясно, что Великая положила на него глаз, часто забирала его к себе, попользоваться, отчего Лилия из простой знахарки, питающейся объедками со стола нормальных охотниц, превратилась в чуть ли не первую подругу королевы, а там и понеслись всякие блага: маленькую полуразвалившуюся избу ей поменяли на хоромы с пристройкой, мясо теперь не выводилось у нее со стола, да и курносый нос ниже глаз не опускался никогда. Именитые охотницы, швеи, мастера по изготовлению причесок, не снисходившие раньше до разговора с Лилией, теперь постоянно забредали к ней в избу, выпрашивая победителей Зверя на ночь за хорошую плату.