– Фу, что за запах, – снова пискнула Алена.

– Мы на верном пути, – подумал Альфонсо.

Темнота пугала, тишина глушила, стены раздавливали, хоть их и не было видно, а трижды проклятые пауки падали сверху за шиворот и ленивые жирные крысы вообще не хотели уходить из под ног. Чтобы заглушить бьющий по голове гул шагов, путники сначала пытались разговаривать, но голоса звучали в этом склепе как то кощунственно, и все замолчали, даже Алена, которая сначала визжала периодически по разным причинам, потом вздрагивала, а потом потеряла сознание. Феликс нес ее на руках, рискуя оступиться и уронить ее в сточные воды, с такой нежностью и осторожностью, словно она была стеклянной, что совершенно не мешало ему иногда прикладывать принцессу головой об стену.

– Да разверни ты ее головой к каналу, а то сделаешь из нее дурочку, – не выдержал Альфонсо и врезался в столб. Это был последний столб – дальше шел только не обложенный кирпичом тоннель, который Альфонсо счел за хороший признак.

– Мы на верном пути, – сказал тогда он.

– Мы уже полдня на верном пути, – буркнул Феликс, – бедняжка совсем бледная…

Тоннель кончился тупиком, но Альфонсо это не смутило – с видом опытного лазальщика по подземельям, воткнул он свой любимый кинжал в потолок тупика; потолок развалился, комья земли полетели на голову герцогу, а сверху еще, вдобавок, грохнулась ошалевшая лисица, вскочила на ноги, попирая барахтающегося в земле монаха Ордена света, уставилась на стаю невиданных ею зверей. «Стая зверей» от неожиданности, тоже уставилась на два горящих в темноте красных глаза.

Лисица выпрыгнула из тоннеля, Альфонсо встал на ноги, отряхнулся, как мог и полез за ней.

– Вырыла, тварь, нору, нашла место, – ругался он, отплевываясь от земли – кормилицы, которая покормила его не тем, что нужно.

Чистый воздух – это богатство, яркое солнышко – это богатство, свобода – богатство, и это те ценности, которые начинаешь воспринимать таковыми только тогда, когда походишь несколько часов в вонючем, темном и страшном подземелье.

Солнце было уже очень высоко, Лес ударил по исстрадавшимся легким знойным воздухом и приятным, теплым ветерком, от которого очнулась принцесса. Она медленно, осмотрелась, распахнула огромные глаза, словно только родилась и прошептала:

– Ой, это Лес… Я думала, он другой…

– Вы в порядке, Ваше величество? – осведомился Феликс настолько участливо и заботливо, что Альфонсо закашлялся. Бесстыдного вора, бесстрашного разбойника, лихого ходока скрутила в бараний рог маленькая женщина, не способная сломать ему даже палец. Десятки матерых баб не смогли сделать то, что Алена сделала, вообще этого не желая.