– Вы не могли бы с ним посидеть? Мне надо поговорить с родителями.
Бородач с ворчанием сменяет меня, а я кидаюсь в объятия отца. Его плечи дрожат, он плачет. Мой тятя плачет? Неслыханно!
– Их больше нет, Либа. Все, все исчезли… Не осталось никого и ничего.
– Ты о ком, тятя?
– О Купели. Ребе уже…
Молчу, точно громом поражённая. Матушка, тоже в слезах, обнимает меня.
– Тятя, послушай, дубоссарский кахал собирается дать отпор бандитам. Ты не можешь помочь Рувиму? – заглядываю ему в глаза, так похожие на мои собственные.
– Нет, детка. Даже обернись он медведем, ему с пулей не справиться. Да Рувим теперь и не сможет, сил не хватит.
– Значит, будем ждать доктора. Может быть, сделать отвар из целебных трав? – спрашиваю у Альтера. – Или перевязку? Какую-нибудь мазь?
– Шалфей, бессмертник и калина, Либа, – говорит мама, а сама бросается на чердак.
Лайя! Я же совсем про неё забыла! Интересно, сестра на крыше? Если там, матушка позаботится о ней лучше, чем я. Иду на кухню затопить печку и вскипятить воду для отвара. Отбираю нужные травы. Пока вожусь, сверху доносится гортанный матушкин клик. А ведь прежде я не раз слышала такие звуки, только не догадывалась, кто их издаёт.
Голос гулкий, даже несколько трубный и такой громкий, что кажется, сейчас сюда сбежится вся округа. Призыв звучит вновь и вновь.
– Что она делает? – подозрительно спрашивает Альтер.
– Лебедей зовёт, – отвечаю с невольной улыбкой.
– Лебедей? – рычит Альтер. – Рувим истекает кровью, а она решила покурлыкать с шипунами, из-за которых и пошло всё прахом?
– Ничего подобного! Ведь это лебедь помог вам найти моих тятю с мамой. Они не простые птицы. Моя сестра тоже лебедица, и ей нужна помощь родичей. Лайе плохо.
– Что с ней? – спрашивает тятя. – Она заболела?
– Так сразу не объяснишь… – отвечаю.
– В любом случае её семья – мы, – ворчит он.