– Ну что еще, Низрин? – бросила она.

Но на пороге стояла не Низрин. Это был Джамшид э-Прамух, и он был до смерти перепуган.

Он ввалился без приглашения, согбенный под весом огромного мешка, переброшенного через плечо.

– Прости меня, бану Нахида, но у меня не было выбора. Он просил, чтобы я принес его прямо к тебе.

Он положил мешок на ее кровать и щелкнул пальцами. Огоньки повспыхивали между ними и осветили комнату.

На кровати лежал не мешок.

Это был Ализейд аль-Кахтани.

Нари тут же бросилась к Али. Принц был без сознания и весь в крови. Бледный пепел покрывал его кожу.

– Что случилось? – воскликнула она.

– Его ударили ножом. – Джамшид протянул ей длинный, темный от крови кинжал. – Я нашел это. Ты сможешь его исцелить?

Ее обуял страх.

– Неси его в лазарет. Я позову Низрин.

Джамшид перегородил ей дорогу.

– Он сказал обратиться только к тебе.

Нари была в шоке.

– Какая разница, что он сказал! Я еще ничего не умею. Я не стану лечить королевского сына одна в своей спальне!

– Хотя бы попытайся. Он решительно настаивал, бану Нахида, и… – Джамшид бросил взгляд на беспамятного принца и понизил голос. – В Дэвабаде, если Кахтани отдает приказ… ты его исполняешь.

Они незаметно перешли на дивастийский, и от зловещих слов на ее родном наречии у нее кровь стыла в жилах.

Нари взяла окровавленный нож и поднесла его к лицу. Он был железным, но запах ничем не намекал на яд. Она коснулась лезвия. Металл не заискрился, не вспыхнул как костер – ничто не указывало ни на какие хитроумные волшебные напасти.