– Да ладно тебе, Низрин. Это просто слова. Ты знаешь, что я…
– Это не просто слова! – Бледные щеки Низрин пошли красными пятнами. – Это
Ее помощница встала и ушла вглубь лазарета, сцепив руки за головой. Потом она снова строго посмотрела на Нари.
– Ты хотя бы хочешь совершенствоваться? Сколько раз я повторяла тебе, как в лечении важно намерение? Как принципиальна вера при использовании магии? – Она раскинула руки, обводя весь лазарет разом. – Ты веришь здесь
Нари опустила глаза, стыдливо краснея.
Низрин почувствовала ее дискомфорт.
– Так я и думала.
Она взяла смятое одеяло, забытое на кровати шейха, и безмолвно накрыла его тело, слегка задержавшись пальцами на его лбу. Когда она подняла глаза на Нари, в них читалось полное опустошение.
– Как ты можешь быть бану Нахидой, когда тебя ни капельки не интересует образ жизни, созданный твоими предками?
– Если я посыплю голову пеплом и полдня проторчу у купели огня, я стану лучшей целительницей? – Нари хмуро оттолкнулась от умывальника. Может, Низрин показалось, у Нари недостаточно переживаний после смерти шейха? –
Нари понимала, что ее заносит, но она была потрясена и расстроена, и ей уже поперек горла стояли все эти нереалистичные ожидания, которые свалились ей на голову, как только она переступила границу Дэвабада, и она продолжала:
– Хочешь знать, что я думаю о религии Дэвов? Я думаю, что это