Исса посмотрел на него.

– Избавиться от чего?

– От моей связи с маридами. От… шепота в голове, – сбивчиво рассказывал Али, чувствуя, что теряет контроль над собой. – От моих способностей. Я хочу, чтобы все исчезло.

– Твоих способностей? – удивился ученый. – Каких еще способностей?

Али высвободил магию, которую и так сдерживал из последних сил. Вода хлынула из ладоней, в ногах заклубился туман.

– Таких способностей, – выдохнул он.

Ученый отскочил назад.

– Ох, – вырвалось у него шепотом. – А вот это… – Он часто заморгал. – Это что-то новенькое.

– Нет, – отозвалась Хацет. – Вовсе нет. – Али резко повернулся к матери, и она посмотрела на него, как бы извиняясь. – Незначительное, совсем незначительное владение магией воды у нас семейное и передается по наследству. Часто проявляется в детстве, но к подростковому возрасту обычно исчезает. И ничуть не похоже на то, о чем рассказывал мне ты, – добавила она, когда у Али округлились глаза. – Раскапризничавшийся малыш, например, может опрокинуть кувшин с водой на противоположном конце комнаты. Зейнаб, когда думала, что я не вижу, любила закручивать маленькие водовороты в стаканах с водой.

Али ахнул.

– Зейнаб? Зейнаб обладает такими способностями?

– Уже нет, – твердо сказала Хацет. – Обладала, когда была маленькой, да. Возможно, она даже не вспомнит об этом. Я всегда ее строго наказывала, когда замечала за этим занятием. – Она с мрачным видом покачала головой. – Я так боялась, что ее кто-нибудь увидит. – Она подняла глаза на Али. – Но я никогда не подозревала в этом тебя. Ты всегда проявлял только черты Гезири, даже в детстве. А поступив на службу в Цитадель, всегда строго следовал уставу…

– Ты боялась, что я выдам тебя, – закончил Али, когда мать умолкла.

Ему стало тошно. Али даже не мог сказать ей, что она ошибалась. В детстве он был так полон решимости доказать свою верность племени своего отца и брата, так непоколебим в своей религиозности, что да, он выдал бы секрет Аяанле. Сейчас ему было стыдно за это. Он вдруг сел и провел мокрыми руками по лицу.

– Но почему ты молчала, когда я уже рассказал тебе о маридах?

Ее слова были полны нежности.