– Больница должна была стать ступенью, – возразила она. – Послужить основой для установления мира и безопасности между Дэвами и шафитами на будущее, когда твой отец не будет наступать нам на горло. Еще не сегодня, Али. Еще нет.

– И сколько еще людей умрет, пока мы будем ждать этого дня?

Их взгляды встретились.

В его теплых серых глазах не было ничего, кроме убежденности. Ни хитрости, ни обмана.

Это пугало ее. Потому что, какой бы ни была история между ними, Нари не думала, что у нее хватит духу смотреть, как на арене казнят доброго человека, который устроил для нее этот кабинет, в дань тихого уважения к дому, который она все еще любила, – человека, который научил ее читать и помог ей впервые вызвать пламя.

Нари снова села.

– Али, ты говоришь, что обязан мне жизнью, – начала она, борясь с дрожью в голосе. – Я собираюсь взыскать этот долг. Возвращайся в Ам-Гезиру.

Он с досадой вздохнул, отворачиваясь.

– Нари…

Она протянула руку, взяла его за подбородок и заставила посмотреть на себя. Он заметно подпрыгнул от ее прикосновения, его глаза расширились.

– Прими предложение отца, – твердо сказала она. – Ты можешь помочь людям в Ам-Гезире, и тебя не убьют. Женись на женщине, которой понравится слушать твои рассказы о каналах, и заведи целую кучу детей, с которыми ты, конечно, будешь слишком строг.

Она погладила его по щеке, большим пальцем поглаживая бороду. Она не пропустила внезапно участившийся стук его сердца.

И печали, нарастающей в ней самой.

Али, казалось, онемел, его глаза нервно блуждали по ее лицу. Это должно было помочь. Она встала, опустила руку и отступила, внезапно почувствовав жгучие слезы на глазах.

– Иди, укради немного счастья для себя, мой друг, – тихо сказала она. – Поверь мне, шанс не всегда выпадает дважды.

29 Али

29

Али

– Значит, ты так и не скажешь мне, где был прошлой ночью, – сказал Любайд, когда они шли к арене. – Мы с Акисой искали тебя на празднике.

– Я не ходил, – ответила Али. – Мне было не до этого.