Мэнкс все еще смотрел на Вейна.

– Ты что-то притих. Ничего не хочешь мне сказать?

– Отпустите меня, – попросил Вейн.

– Конечно, отпущу.

Они промчались мимо закусочной «Зеленая ветвь», где этим утром Вейн и его мать заказывали себе завтрак с сэндвичами. Утро вспоминалось, как полузабытый сон. Неужели, проснувшись, он видел тень Чарли Мэнкса? Кажется, видел.

– Я знал, что вы придете, – сказал Вейн.

Он был удивлен, услышав свой голос.

– Знал весь день.

– Трудно удержать ребенка от мыслей о подарках в ночь перед Рождеством, – сказал Мэнкс.

Он подмигнул Бингу, который в это время закреплял пластырем очередную полоску майки.

Рулевое колесо мягко покачивалось из стороны в сторону, машина следовала изгибам шоссе.

– Ваш автомобиль едет самостоятельно? – спросил Вейн. – Или я вижу это, потому что он брызнул мне в лицо какой-то газ?

– Ты много болтаешь! – закричал на него Бинг. – Кто будет молчать, потом не станет кричать! Поиграй в игру «молчок», сохранишь свой язычок!

– Когда ты перестанешь говорить об отрезанных языках? – возмутился Мэнкс. – Я начинаю думать, что у тебя навязчивая идея. Я беседую с мальчиком. Мне не нужен тут рефери.

Пристыженный Бинг повернулся, чтобы взять новую полоску пластыря.

– Ты не видишь галлюцинаций, и машина не ездит сама по себе, – сказал Мэнкс. – Автомобилем управляю я. То есть я являюсь машиной, а она представляет собой часть меня. Это настоящий «Роллс-Ройс» «Призрак», выпущенный в Бристоле в 1937 году. Он был привезен в Америку в 1938 году и входит в число других пятисот машин, которые имеются на этом берегу. Еще эта красавица служит расширением моих мыслей и может возить меня по дорогам, существующим только в моем воображении.

– Вот, босс, – произнес Бинг. – Все приладил.

Мэнкс рассмеялся.

– Чтобы все приладить, нам нужно вернуться и обыскать лужайку той женщины. Отыскать хотя бы несколько кусков моего уха.

Лицо Бинга сморщилось. Его глаза сузились до щелочек. Плечи приподнялись и задергались в безмолвных рыданиях.