Вик отвернулась обратно к телефону. Подняв большую трубку, она по-прежнему не знала, с кем поговорить.

– Забавно, – сказала она. – У меня имеется собственный Поисковый Движок. Я могу задать вам странный вопрос, мистер Бинг?

– Конечно, – ответил он.

Она скользнула пальцем по вращающемуся диску, не поворачивая его. Бинг. Не имя, а больше звук… который издает серебристый молот, разбивая стеклянный шар.

– Я немного перенапряглась, – сказала она. – Забыла название этого города. Вы можете сказать, где, черт возьми, я нахожусь?

Мэнкс был вооружен серебристым молотом, а у человека, сопровождавшего его, было огнестрельное оружие. Банг, сказал он. Банг! Прямо перед тем как выстрелить в нее. Только он говорил это слово напевным образом – не как угрозу, а как стишок под скакалку.

– Можешь погадать, – сказал Бинг за ее спиной.

Его голос был приглушен, словно он зажимал рукой нос. И тогда она узнала его. В прошлый раз этот голос тоже был приглушен. Вик повернулась на каблуках, уже зная, что увидит перед собой. Бинг успел надеть свой старомодный противогаз Второй мировой войны. В правой руке он держал садовые ножницы.

– Ты в Доме сна, – сказал мужчина. – Тебе пришел конец, болтливая сучка.

Он ударил ее в лицо садовыми ножницами и сломал ей нос.

* * *

Вик сделала три небольших шага назад, и ее каблуки ударились о порог двери. Единственная открытая дверь вела в подвал. У Макквин было время вспомнить это перед тем, как случилась следующее: ее ноги подогнулись, и она упала прямо назад, словно села на стул, которого не было. Но там не было и пола. Она падала и падала вниз.

Это будет больно, – подумала она. Идея пришла без тревоги: просто полное принятие факта.

Она испытала краткое чувство невесомости. Ее внутренности стали эластичными и странными. В ушах свистел ветер. Она мельком заметила голую лампочку, висевшую над головой, и фанерные листы между балками потолка.

Вик ударилась о лестницу – сначала задом с хрустом костей… потом были перевороты, словно у брошенной кем-то подушки. Ей представилась сигарета, которую отец выкидывал из окна движущейся машины, – то, как она падала на асфальт, разбрасывая искры при столкновении.

Потом она ударилась правым плечом, и ее снова подбросило. Левое колено зацепило какой-то предмет. В левую щеку что-то врезалось – такое ощущение, что ее ударили ногой по лицу.

Вик думала, что, упав на пол, она разобьется, как ваза. Вместо этого она опустилась на комковатый холмик того, что было завернуто в пластик. Макквин влетела в него лицом, но нижняя часть тела продолжила полет. Ее ноги безумно молотили по воздуху. Мамочка, смотри! Я делаю стойку на руках! – вспомнился ей крик на Четвертое июля. Она тогда увидела мир по-новому: небо стало травой, а земля – звездами.