– Забавно, как быстро все может измениться, – бормочу, снова пробегая кончиками пальцев по письму.

Брат садится на кровать.

– Ты злилась потому, что все говорили, что мы приехали и произошло дополнительное Исчезновение?

Я поднимаю бровь.

– Кто все?

Его глаза светятся.

– Все дети в школе. Но начал это Уолт.

– Брат Элизы? – хмыкаю. Прищурившись, смотрю на Майлза, внезапно замечая его подпрыгивающее колено. – Почему ты сейчас на взводе?

– Потому что у меня для тебя кое-что есть. Это должно тебя подбодрить. – Он спрыгивает с моей кровати и роется в кармане. – Я взял это сегодня в городе.

Он протягивает мне маленькую белую сложенную бумажку. Уголки его губ подергиваются.

– Что это? – спрашиваю. – Телеграмма?

Он кивает.

– От миссис Пэттон – Элизе и Уолту.

– Майлз! – Я роняю ее, как будто она обожгла пальцы. – Ты не имеешь права брать чужую почту. Это противозаконно!

– Не прочтешь ее? – спрашивает он с широко открытыми глазами, полными неверия.

Я не отвечаю. Телеграмма упала мне на колени, от нее исходит жар, словно от тлеющего угля.

– Хорошо. Я все равно скажу тебе, что там. – Он забирает листок. – Не смогу попасть на Турнир из-за важного аукциона. Точка. Отложите вечеринку и извинитесь за меня. Точка. Отправляю подарки, чтобы компенсировать это злополучное опоздание. Точка.

У меня в животе что-то сворачивается, будто я выпила прокисшее молоко.

Майлзу становится не по себе от моего молчания.