– Наш Король желает, чтоб война эта окончилась до дождей. Сезон дождей приходит с наводнениями, приходит с болезнями. Ему нужна победа, и нужна – поскорее.

– Мне он не король, – буркнул Найка.

Я сел и расслышал шум реки. Должно быть, меня оттащили к краю соляной равнины, потому как, перекатившись, я увидел просторный луг. Трава высокая и желтая, она жаждала сезона дождей, о каком Аеси говорил. Вдалеке жирафы, кивая и раскачивая головами, ощипывали листву с высоких деревьев. Сквозь буш, шурша, пробирались казарка, кот и лиса. Над головой стайка песчаных куропаток подзывала семейство в воду. Я чуял льва и скот, еще помет газели. Нога задела за что-то твердое, режущее.

– Вулканическое стекло. В этих краях оно не водится, – сказал я.

– Должно быть, его оставил человек, что до тебя тут был. Или, может, ты считаешь, что ты первый?

– Что вы со мной сделали?

Аеси повернулся ко мне:

– У тебя мозг огнем горел. Мог бы всего тебя спалить.

– Еще раз так сделаешь – убью.

– Попробуй. Помнишь, как много лун назад, еще в Конгоре, я гнался за тобой по той торговой улице? Ум каждого на улице был в моей власти, кроме твоего и… этого… твоего…

– Я помню.

– Твой ум был мне близок из-за Сангомы. Ты же чувствовал это, разве нет? Ее заклятье из тебя уходит. Ты утратил его, когда выбирался из Мверу.

– Я до сих пор могу двери открывать.

– Есть двери и двери.

– Я и с тех пор от мечей не прятался.

– Потому как ты козлик, что выискивает мясника.

– Почему ж ты с Мосси не совладал?

– Забава. Но прошлой ночью тебе следовало успокоиться, пока ты пользы своей не утратил.

Сказать правду, я чувствовал боль в каждой мышце, в каждом суставе. За ночь до этого никакой боли не было, когда в крови у меня гнев засел. Зато теперь даже ноги в коленях согнуть было больно.

– Но ты прав, Следопыт. Мы теряем время. И у меня на тебя всего семь дней, потом я должен буду спасать Короля от него самого.