Ответа не было, лишь ощущение, что где-то на дне сознания копошится клубок мыслей, явно ей не принадлежащих. На мгновение клубок ослаб, и на поверхность пробилась одинокая мысль
Они поднялись наверх и оказались в длинном, узком коридоре, освещенном факелами. Кэти оглянулась, но не увидела ничего, кроме арки лестницы, похожей на пасть, разверстую прямо из глубины тьмы.
Когда они дошли до конца коридора, в дверном проеме возникла длинная, узкая тень, и Кэти напряглась, готовясь вырвать нож у Алена. Он всегда был самым слабым бойцом среди них. Пусть даже Гэвин потом прирежет ее, но, возможно, ей удастся воткнуть нож в черное сердце Роу. Ради этого стоило умереть.
Но это оказался не Роу. Длинная тень ввела Кэти в заблуждение. Фигура, возникшая в проеме, оказалась маленьким мальчиком, не выше четырех футов, но Кэти пришлось довольно долго разглядывать его, прежде чем она узнала Юзуфа Мансура.
– Какого
Гэвин отвел взгляд, и Кэти с отвращением поняла, что он этого просто не знал. Тот Юзуф, которого Кэти помнила, был замечательным мальчиком, талантливым в счете и всегда готовым помочь. У существа, стоящего перед ней, было лицо Юзуфа, но на этом все сходство заканчивалось. Этот был бледен, настолько бледен, что казался белым, а его глаза были двумя черными, бездонными провалами. Он не улыбнулся и вообще никак не показал, что узнал их, лишь уставился на них, и пока они шли к двери, Кэти с тревогой заметила, что взгляд Юзуфа прикован к Джонатану.
Кэти шагнула в дверной проем, и это стало последним, что она запомнила.
Роуленд Финн столько раз представлял в голове этот момент, что, когда он наконец пришел, он был почти готов к разочарованию. Вот он, Джонатан Тир, любимый сын – о, его сердце до сих пор сжигала злоба из-за этой несправедливости; Тир ничего не сделал для Города – и вот она, Кэти, стоит, опустив голову, и это очень правильно, ведь кто, как не Кэти, должен сейчас раскаиваться…
Кэти подняла голову, и уверенность Роу улетучилась. Страх легким перышком скользнул по спине.