– Я замерзаю, – говорит Клэр и смотрит на часы. – Еще две минуты.
Взрывы веселья неподалеку указывают, что у кого-то часы спешат.
Я думаю о Чикаго в следующем веке. Больше людей, намного больше. Странный транспорт, но меньше ухабов на дорогах. Появится жуткое здание, похожее на разорвавшуюся банку колы, в Грант-парке; Вест-Сайд постепенно выберется из бедности, а Саут-Сайд будет продолжать разрушаться. Наконец они снесут «Ригли-Филд» и построят там жуткий мегастадион, но пока что он возвышается над Норт-Истом, весь в огнях.
Гомес начинает отсчет:
– Десять, девять, восемь…
И все подхватывают:
– Семь, шесть, пять, четыре, ТРИ! ДВА! ОДИН!
Хлопают пробки шампанского, зажигаются фейерверки и улетают в небо, мы с Клэр бросаемся друг другу в объятия. Время замирает, и я надеюсь на лучшее.
Три
Три
13 марта 1999 года, суббота (Генри 35, Клэр 27)
13 марта 1999 года, суббота
(Генри 35, Клэр 27)
ГЕНРИ: Кларисса и Гомес только что родили третьего ребенка, Розу Евангелину Гомолински. Мы даем им неделю передышки, потом сваливаемся им на голову с подарками и угощением.
Открывает дверь Гомес. Трехлетний Максимилиан цепляется за его ногу и прячет лицо, когда мы с ним здороваемся. Джозеф, которому всего год, более открыт, бросается к Клэр, крича: «Ба-ба-ба!» – и громко рыгает, когда она поднимает его. Гомес закатывает глаза, Клэр смеется, и Джо тоже, и даже я начинаю смеяться над этой картиной полного хаоса. Их дом выглядит так, будто здесь прошел ледник со вмерзшим в него магазином игрушек: вокруг конструкторы «Лего» и брошенные плюшевые медведи.
– Не смотри, – просит Гомес. – Это все не настоящее. Мы тестируем одну из Клариссиных виртуальных игр. Называется «Родительство».
– Гомес? – доносится из спальни голос Клариссы. – Это Клэр и Генри?
Мы все идем по коридору в спальню. Я по пути бросаю взгляд на кухню. У раковины стоит женщина средних лет и моет посуду.
Кларисса лежит в кровати с младенцем на руках. Младенец спит. Это худенькая девочка с черными волосами, и она похожа на ацтека. Макс и Джо светловолосые.