Алтан посмотрел на Цзюня, и Рин поняла, в чем дело. Цзюнь хотел, чтобы ее кто-то сопровождал, лишь на тот случай, если Рин что-то увидит, а Алтан не сообщит об этом Цзюню.

Рин не могла поверить, что даже сейчас они занимаются подковерными играми.

Алтан явно хотел возразить. Но уже не было времени. Он толкнул Нэчжу в толпу и выхватил у пробегающего горожанина факел.

— Эй! Мне он нужен!

— Заткнись, — рявкнул Алтан и оттолкнул беженца. — Он вручил факел Рин и направил ее в переулок, чтобы ей не мешала толпа. — Иди.

Рин и Нэчжа не смогли бы добраться до центра города, борясь с напором толпы. Но у домов в этом квартале были низкие, плоские крыши, на которые легко взобраться. Рин и Нэчжа побежали по ним, свет от их факелов скакал вверх-вниз. Добравшись до конца квартала, они спрыгнули в переулок и молча пересекли еще один квартал.

— Кто такой чимей? — наконец спросил Нэчжа.

— Ты слышал ту девушку, — отрезала Рин. — Большой зверь с красными глазами.

— Никогда о таком не слышал.

— Тогда, возможно, тебе не стоило идти.

Рин повернула за угол.

— Я тоже читал бестиарий, — сказал Нэчжа, поравнявшись с ней. — Но там не было ни слова про чимея.

— Ты не читал древние тексты. Из подвала архива. Времен Красного императора. Там всего несколько упоминаний, но они есть. Иногда его описывают как ребенка с красными глазами. Иногда как черную тень. Он отрывает у жертв лица, но остальное оставляет нетронутым.

— Жуть какая, — сказал Нэчжа. — И зачем ему лица?

— Точно не знаю, — ответила Рин. Она попыталась вспомнить о чимее что-нибудь еще. — В бестиарии об этом не говорится. Там сказано, что чимей способен притвориться кем угодно — кем-то из твоих близких, теми, кого ты никогда не обидишь.

— Даже теми людьми, которых он не убил?

— Возможно, — предположила она. — Он уже тысячи лет собирает лица. Имея столько разных вариантов, можно скопировать кого угодно.

— И что? Чем это опасно?

Рин бросила на него взгляд через плечо.

— А ты сможешь заколоть собственную мать?