– Слава богам! – выдыхает Наблюдатель. – Мой король сказал мне, что я за тебя, сын Дэфка, головой отвечаю… а зная Синеглазого, и остальными частями тела! Хорошо, что у тебя хватило мудрости не лезть в драку с самим эйшагом!

От слова «мудрость» меня передёргивает. Наслушался на год вперёд! Угрюмо киваю. Плюхаюсь на предложенный диван. Хочется топать ногами или дать кому-нибудь в морду. Лучше всего – «самому» Арисшану. Или…

– Миох, у вас в Шэньри пьют? – наталкиваюсь на выпученные от удивления глаза и быстро поясняю: – В смысле, спиртное?

– А то! – расплывается в улыбке сын Вейша. – Шэмс, напиток богов! Принести?

Тор обещал мне вселенские кары, если я напьюсь в присутствии Джэда. Сейчас я один.

– Неси!

Наблюдатель самолично приносит пузатую бутылочку, крошечные стопки. На закуску – ваза с фруктами… Ну, муженёк, извини! Первый глоток обжигает, зато потом становится хорошо…

Через час мне гораздо легче. Обиженно рассказываю Миоху о «поэтах» и сотворённых ими шедеврах, плавно перескальзываю на тяжкую долю короля Саора, когда подданные не дают ему ни минутки покоя. Вот что они к нему привязались?! Полно же других сильных магов – нет, подавай исключительно Синеглазого! Наблюдатель сочувственно кивает и в ответ жалуется на своих передравшихся жён.

– Скажи, Дэрэк, чего им не хватает?! Все – уроженки Шэньри, могли бы прозябать в гаремах просто наложницами… А у меня они – полноправные жёны, каждая дорога, любима, обласкана… Украшения, наряды – шойм одинаковых покупаю, дабы никого не обидеть. Целыми днями бездельничают, служанки приставлены, любой каприз выполняют. Сладости, развлечения – по первому требованию… Ни одна не обделена! Нет, дерутся! На ту посмотрел вне очереди, с этой минуту лишнюю пробыл… Веришь, мечтаю, чтоб была единственная, как в Саоре… Эх, нельзя! Люди не поймут, в мужском бессилии заподозрят, в пренебрежении традициями или, тьфу-тьфу, в поношении богов!

– Дерутся – значит любят, – глубокомысленно изрекаю я. – Мы вот с Эльги не дрались… Миох, а у тебя дети есть?

– Был, – грустнеет тот. – Сын. От самой первой жены… Восемь лет назад у меня на руках умер. До ста сорока лет я его дотянул, Малика своего, для полукровки и это немыслимо. А Алиша, счастье моё, полвека как в землю ушла и сердце с собой забрала. Одной надеждой живу – что у звёзд вместе будем. Дýши границ не знают. Не важно, что Саор богам не молится, Шэньри Грани не ведает… Ты вот ходил за неё… Страшно?

– Я не за себя боялся. За этого… исследователя женских половин! Бессмертного и бесстрашного… Угораздило меня, Миох!