И вот прямо сейчас мы видим, как это происходит: улица Пилимо, которую пересекает на красный свет Саливаныч, совершенно, обескураживающе пуста, ни одного автомобиля, ни троллейбусов с автобусами, которых здесь вообще-то не меньше десятка разных маршрутов – ни-че-го.

А вот мы, увы, не такие везучие. Одновременно с нами у перехода оказываются целых два троллейбуса, один за другим они медленно и торжественно поворачивают с Басанавичюса на Пилимо, игнорируя наши робкие попытки воспользоваться своим законным пешеходным правом перейти улицу на уже загоревшийся зеленый. Ничего не поделаешь, приходится ждать, а потом рысью бежать по улице Траку в надежде, что вот сейчас, сейчас мы снова увидим вдалеке светлое пятнышко шапки Саливаныча, которого мы, олухи, так глупо упустили – не по своей, конечно, вине, но все равно по своей, всякий, кому не хватило удачи, сам дурак.

Такая вроде бы ерунда вся эта наша игрушечная слежка, с самого начала задуманная как шутка, даже не столько ради обретения постоянного доступа к божественным пирожкам с капустой, сколько для удовольствия от процесса, но елки, как же бешено бьется сейчас мое сердце, как звенит в ушах, и как почему-то трудно сразу стало двигаться, словно мы вдруг оказались под водой, и на ногах у меня тяжелые водолазные башмаки, а воздух в баллонах на исходе. Да что вообще творится, что такое со мной?

Ясно на самом деле что. Просто я очень не люблю проигрывать. Даже в какой-нибудь бадминтон или, скажем, настольный хоккей. И даже когда я, к примеру, берусь сажать кабачки с огурцами на родительском огороде, каждый увядший росток будет для меня ударом ледяного копья в самое сердце; к счастью, посаженные мной растения почти никогда не вянут, просто не хотят связываться. И правильно делают, что не хотят, потому что мне всегда надо, вот просто жизненно необходимо довести до успешного конца все, за что возьмусь, настоять на своем, победить. Такая уж у меня дурацкая конструкция.

В детстве было гораздо проще, тогда, проиграв, можно было сразу затеять драку с победителями или просто орать, пока все не убегут прочь, зажимая уши, и зачесть себе эту выходку как внеочередную победу, а теперь приходится держать лицо, взрослым так положено, и это правило, в отличие от множества прочих, действительно лучше не нарушать. И вот нам результат: стоило потерять из виду Саливаныча, и я уже практически в обмороке, причем только потому, что обморок – самый простой способ сразу оказаться вне игры, которая вдруг пошла как-то не так. И не проиграть.

Это, конечно, совершенно не дело. Надо срочно брать себя в руки, для начала – просто дышать, как когда-то на цыгуне учили, вдыхая как бы макушкой, выдыхая как бы ладонями, это всегда работает, вот и сейчас… Ага.