Каменные руки лежали рядом с ней совершенно неподвижно. Теперь, когда магия лишилась своих носителей и ее могущество не укрепляли тела людей, руки вновь стали безжизненными.

И Альфи даже не пришлось использовать кровь, чтобы запечатать силу. Не пришлось использовать пропио, чтобы заманить черную магию в фигурку. Сила Сомбры послушно сидела в дракончике. Сердце Альфи дрогнуло. Магия была заключена в фигурке, но он больше не ощущал своей связи с ней. Сила Сомбры больше не навредит ему, не высосет из него жизнь.

Он освободился.

Но как это произошло?

Стон Луки оторвал принца от раздумий. Склонившись над братом, Альфи поморщился.

– Прости, сейчас будет больно. – Резким движением Альфи вправил Луке вывихнутую руку, и тот завопил. – Я знаю, знаю. Теперь все в порядке.

– Это еще как сказать! Болит просто невыносимо.

– Зато ты выживешь.

Лука открыл рот, собираясь задать какой-то вопрос, но Альфи понимал, что сейчас не время для объяснений. Нужно было избавиться от черной магии.

– Жди здесь. Присмотри за Финн. Мне нужно разобраться с этим.

Кивнув, Лука присел рядом с девушкой. Альфи оглянулся в поисках Сиомары, но та уже сама шла к нему, хромая от боли. Должно быть, Лука привел ее в себя, прежде чем броситься на помощь другу.

Сиомара остановилась перед Альфи, ожидая его приказа, и у юноши сжалось горло. Он не хотел заглядывать в черную бездну вновь, не забрав оттуда Дезмина в целости и сохранности. Но жизнь подвела его к этому мгновению по другим, куда более страшным причинам, и он не мог затягивать, как бы у него ни сводило живот и ни щипало глаза.

– Ты можешь открыть бездну? – напряженно спросил он.

Сиомара решительно кивнула. Она сняла плащ-невидимку, вручила его Альфи, а затем вскинула в воздух кулак. Ее пальцы медленно разжались, растопыриваясь, и перед Альфи открылся проход в безграничную тьму. Ту самую тьму, которая поглотила Деза. Из бездны веяло холодом.

Альфи поднял фигурку дракона, гревшую ему ладонь. Рука у него дрожала. Раньше принц носил на себе этого дракончика. Фигурка придавала ему сил после смерти брата. Он сжимал ее в ладони, когда скучал по Дезу. Бросив дракончика в бездну, он клялся, что больше эта безграничная пустота не откроется. Клялся, что не станет искать Деза в ее глубинах. Этим он признавал, что брат никогда больше не вернется домой. Утопая в пучинах скорби, Альфи в глубине души никогда не прекращал надеяться, что однажды он сумеет одолеть печаль. И однажды проход во тьму откроется вновь, и тогда он отыщет своего брата. А теперь скорбь, безграничная и жестокая, молниеносно обрушилась на него, распахнув пасть.