– Это ваша комната?

– Не говори ерунды. Ты никогда не увидишь мою комнату. Книгу нашел?

Сенлин издал тихое и мелодичное: «Ах…» Огляделся в поисках библиотекаря – не для того, чтобы его обвинить, но цепляясь за слабую надежду, что кот встанет на его защиту.

Рыже-полосатый с белыми лапами зверь сидел на одном из тех томов, которые свалились в комнату вместе с Сенлином. Он забрал у кота книгу и прочитал название с нескрываемым трепетом:

– «Зоотропы и волшебные фонари: введение в движущиеся картинки». Боже мой! Ты ее нашел!

Кот добродушно моргнул ему.

– Он воистину замечательный библиотекарь, – сказал Сфинкс, забирая том.

Сенлин изумился опять, но уже не коту, а этому маловероятному воссоединению.

– Как вы сюда попали?

– На лифте, разумеется, – сказал Сфинкс, пряча книгу под плащом. – Это ведь не мне нужно было прогуляться, Том. Не мне нужно было прочистить голову. Но не позволяй своим мыслям тотчас же обратиться к твоим друзьям. Ты их довольно скоро увидишь. Перед этим, однако, мы должны кое о чем поговорить.

Казалось несправедливым, что некто столь загадочный называл его по имени, хотя Сенлин вряд ли мог протестовать.

– Если речь о крошке, то я исцелился. Видения прекратились.

– Браво. Но нет, это не то, о чем я пришел поговорить с тобой. Я хочу… – Сфинкс заметил, что взгляд Сенлина то и дело перебегал на портрет у него за спиной. – Он тебе нравится?

– Кажется, да. В нем есть что-то необычное.

– Что бы я ни отдал, чтобы увидеть его в первый раз. Знакомство притупляет остроту взгляда. Я больше не могу увидеть в нем нечто, превосходящее собственные несвежие впечатления. – Сфинкс переместился, встал рядом с Сенлином, так что теперь они глядели на картину вместе. – Пожалуйста, расскажи мне, что ты видишь.

Портрет был формальным по стилю, но сельским по сюжету: просто одетый мужчина сидел на табурете перед огромным золотым стогом сена, обрамленным узкой полоской безоблачных небес. На первый взгляд – обычная пасторальная сцена: сельский труженик, романтическим образом представленный наподобие городского помещика. Но чем дольше Сенлин смотрел на него, тем сложнее становился непритязательный персонаж.

– У него один из самых странных лбов, какие я когда-либо видел. Он просто невероятен, почти панцирь черепахи. – Сенлин обхватил подбородок рукой. В происходящем ощущалось нечто абсурдное. За мгновение до этого он готовился умереть; теперь изображал из себя критика-искусствоведа. Каким-то образом было легче симулировать самообладание, чем выражать смятение. – Полагаю, ему около шестидесяти лет, хотя трудно сказать наверняка. В нем нет ничего показного: его воротник, рубашка и сапоги довольно практичны. Он похож на человека, который сам себе стрижет волосы. – Сенлин наклонился ближе, изучая оттенки кожи. – Я узнаю стиль. Это Огьер?