Придерживаясь за столы и спинки сидений, девушка бродила по храмовому двору, изумляясь все больше. Она была уверена, что вернулась в родное гнездо. И хотя позабытое, тревожное чувство еще теплилось в закоулках затуманенной души, вскоре ей стало легко и радостно. Когда возвратился укутанный в мех жрец, принцесса бросилась к нему.

— Ах, Стефан, как здорово снова оказаться дома! Но по какому случаю намечается пир?

— Садись. — Брат приобнял ее за плечи и подвел к сиденью, накрытому атласной тканью. — Ты все поймешь, когда праздник начнется.

От безжалостного взгляда кровь в жилах могла похолодеть, но Изольда видела знакомые серые глаза вместо колючих желтых огоньков, потому послушно опустилась на маленький трон. Стоило сделать это, как барабаны забили с утроенной силой. На площадь стали сходиться нарядные люди. Никого из них девушка не встречала прежде, но незнакомцы улыбались приветливо и выглядели важно. Вот только молчали, отчего обстановка вокруг воцарилась таинственная. Масла в огонь подлила глухая барабанная дробь. Инструменты издавали вибрирующие звуки, будто кто-то дергал натянутую железную струну или медный лист.

— Да начнется Тарнтейн! — провозгласил Стефан, усевшись рядом.

Прядь густых каштановых волос упала ему на лоб.

Гости несли на пир запеченную баранину и горячий хлеб, мягкий козий сыр и кувшины с красным вином. Яблоки, кукурузу, речную рыбу они водружали на столы, так что спустя четверть часа те уже ломились от угощений.

Еда пахла слишком заманчиво. Внезапно Изольда осознала, как зверски она голодна. И, не сумев заставить себя ждать ни минуты, отломила от жареного на вертеле цыпленка румяную ножку. Жевала гостья с удовольствием. На вкус мясо было нежным и сочным, девушке захотелось разрыдаться от восторга.

— Просто великолепно! — запивая кушанье наливкой из кувшина, похвалила она.

Десятки пар глаз уставились на гостью, но никто не произнес и слова. Правда, пирующие наконец последовали ее примеру и потянулись за угощением, как только лысый шаман утвердительно кивнул.

— Довольна ли ты праздником, дитя? — спросил он тихо.

— Он лучший из тех, что я видела, — заплетающимся языком отвечала Изольда.

— По душе ли тебе музыка? — снова наклонился к ее лицу темнокожий старик.

— Похожа на пение клинков, — развеселилась принцесса. — Звучит очень забавно.

— Так веселись же, дева. Пусть кровь твоя вскипит от счастья!

Когда он произнес эти слова, сердце принцессы забилось в бешеном ритме. Дикая безудержная радость наполнила ее. Хотелось плясать, петь, скакать на лошади и летать одновременно. Жаль, что голова при этом кружилась так, что не подняться с кресла.