— М-м-м! — только и сумел прокричать несчастный.

Чары терзали его, заставляя суставы выпрямляться, перепонки на руках зарастать, пальцы укорачиваться в размерах. И от этого нутро горело, будто болотный король проглотил сгусток пламени.

Он выл и вертелся, грыз проклятый сливовый стебель, шипел, но выбраться из терновых объятий не мог. Тем временем разводы и синюшные пятна на зеленой коже начали исчезать, сама она посветлела, сделалась более тонкой, незащищенной. Глаза повелителя трясин увеличились, а затем начали стремительно меняться, превращая черные угольки в обыкновенные человеческие зрачки.

Давен Сверр уже не кричал, лишь дергался судорожно, пытаясь удержаться на поверхности сознания.

Взглянув на плоды своей работы мельком, тьер-на-вьер устало попятилась, упала на кровать. На смену мощному выбросу колдовства пришли пустота и бессилие. Отметины на теле успокоились, незаметно превратившись в нарисованные.

И вот уже на подушках, придерживая гудящую голову, лежит Изольда Северин.

Колючие побеги, почти разрушившие комнату, медленно уползли прочь, скрылись в трещинах стен и потолка. Тело болотника, лишенное поддержки, безвольно обмякло. Давен Сверр мешком повалился на пол — жалкий, едва живой.

Принцесса с интересом взглянула на бывшего жениха. Он стал чуть ниже ростом, с волос сошла зелень, уступив место бесцветному мышиному оттенку. Вытянутое лицо почти не изменилось — только зубы обрели другую форму. Ладони у короля по-прежнему были непропорционально широкими, плечи — худыми. И вообще выглядел он на редкость нескладно. От былого величия не осталось следа.

— Ты жив, Давен Сверр? — отдышавшись, позвала Изольда.

Он жалобно застонал.

— Значит, все в порядке… — Девушка молча глядела, как король, шатаясь, поднимается, как кривит тонкие губы от боли и унижения.

— Я уничтожу тебя, — прохрипел бывший повелитель топей, приноравливаясь к новому, более слабому голосу.

— За что? — возмутилась принцесса. — Я всего лишь выполнила обещание.

— …Но сам марать руки не стану… Стража!

Он проковылял к двери, с трудом удерживаясь на ногах, и, распахнув ее, рявкнул в темноту коридора:

— Ко мне, тупицы!

Гулкое эхо отскочило от стен, унеслось в лабиринты болотного дома, возвещая его обитателям о чужаке. Болотный король еще не понял, что именно произошло, но жуткая догадка теплилась на дне его души чадящим огоньком.

Так и не дождавшись прислуги, Давен Сверр бросился в главный холл.

— Эй, черти, тритоны, тащите сюда свои щупальца и хвосты!

Изольда с печальным вздохом двинулась следом. Она-то знала, что властелин омута больше таковым не является. Став человеком, он растерял свою колдовскую силу, как и власть над подводными тварями.