— Но мне казалось, завет Розы насчет ее подарка непреложен. Мыслимо ли…

— Я не сказал ей, — нехотя оборвал ветер.

— Почему? — Сбитая с толку Изольда окончательно запуталась. Пальцы непроизвольно коснулись шеи в том самом месте, где некогда кожу жгла шнуровка подвески.

— Не посчитал нужным…

Краткий ответ верховного едва ли прояснил положение, во всяком случае, для Изольды. И, озадаченно моргнув, она уставилась на Хёльмвинда в упор.

— Объясни по-человечески.

— Нечего здесь растолковывать. — Он рывком поднялся на ноги. — Времени было мало, мы беседовали лишь о самом важном.

— О чем же?

— О горловине ветряного рога. — Северный владыка одернул подол туники и напоказ вознамерился прогуляться вокруг лагеря. Но увильнуть от расспросов терновой колдуньи нечего было и пытаться. — Я сообщил ей, что мы добыли ветряной раструб.

— И ничего больше? — Изольда двинулась следом, готовая удержать Хёльмвинда за руку, если понадобится. — Разве не понимаешь, как странно это звучит, Северный ветер?

Разумеется, он понимал. Видел правду и Лютинг Мак Тир, с безмятежным видом коптящий мясо у огня. Похоже, ему не нужны были пространные толкования, чтобы выяснить причину неожиданной скрытности верховного.

— Хёльмвинд… — вновь позвала Изольда, заставляя его оглянуться. — Почему ты не рассказал Розе Ветров правду?

— Вот заладила! — Ветер с шумом выдохнул, не надеясь отделаться от общества колдуньи. — Если отвечу, что не хотел, тебя это устроит? Иных веских доводов у меня нет.

— Пока, — шепнул Лютинг одними губами, но острый слух ветра с легкостью уловил его замечание.

— И покуда ты не вытрясла из меня всю душу, — верховный качнул головой, вглядываясь в сучковатые заросли у дальней заводи, — давай позабудем о Вее Эрне.

Принцесса вздохнула, но он, не дожидаясь ее согласия, стремительно скрылся за косогором.

С той поры истекла почти неделя, но выполнить собственное пожелание ветру не удавалось. Мысленно он все перебирал догадки о том, что же заставило его утаить истину от ветряной владычицы. Толковых не находилось. Между тем судьба привела его со спутниками к замшелому трактиру, облезлый вид и надоедливые обитатели которого портили и без того мрачное Хёльмово настроение. Засыпать бы болото, на котором примостилась эта хибара, саженью-двумя снега! Глядишь, станет светлее.

Но вместо мелодичного снежного похрустывания под ногами мерзко чавкала грязь. И верховный вдруг подумал, безмерно удивляясь собственным чаяниям:

«Скорей бы Мак Тир притащился в харчевню…»

Не то чтобы он успел затосковать по скупым замечаниям королевича, просто его неулыбчивый вид запросто отваживал досужие взгляды. Недаром терновое колдовство когда-то обратило Лютинга в грозного волка.