Чтобы уложить это в рамки привычных верований, Хёльмвинду пришлось бы в который раз порушить их, но и тогда осталась бы масса вопросов.

— Звучит безумно, — отозвался он. — Ведь в таком случае Ирифи по прибытии в наши края пришлось бы скрывать правду от собратьев долгие годы. Зачем?

— Может, он, как Тааль когда-то, не мог ею поделиться? Если на беднягу наложила чары сильная колдунья или колдун, вряд ли ему позволили бы болтать о них.

— Намекаешь на тьер-на-вьёр? — В мерцании огня тень от переплетенных пальцев верховного пауком вспрыгнула на стену. — Все равно получается несуразица. Если Ирифи насолил ей настолько, что ведьма превратила его в вихря, на кой ураган оставлять старика в живых? И почему Вендаваль до сих пор в полном здравии?

Раздумывая, принцесса пожевала губу. Догадки действительно звучали противоречиво.

— Кстати, о ветряной владычице. — Лютинг звякнул кочергой, хозяйничая у остывшего камина. — Если видение Изольды правдиво, то чудно, что Роза уверяла нас, будто все ее верховные мертвы.

— Наверное, в самом деле так полагала, — пожала плечами терновая колдунья. Обвинять Вею Эрну и тем самым ставить под удар верного ей Хёльмвинда не хотелось.

Но Таальвен Валишер был чужд ее дипломатичным стремлениям.

— Разве Роза Ветров, по ее собственным заверениям, не чувствует страдания и тем более смерть своих подопечных?

— Чувствует, — подтвердил северный владыка подчеркнуто безразлично.

— Значит, никакие уловки, будь то ложь или случайное неведение, не способны ее провести?

Ветер насупился, но все же ответил честно:

— Если кто-то из верховных погибнет, Вея Эрна узнает об этом сию секунду, находясь за тысячи верст. Ей не нужно видеть все своими глазами… к чему ты клонишь, Мак Тир?

«К тому, что она лжет», — красноречиво говорили желваки на скулах приморца. Но вправе ли Лютинг сейчас высказывать обвинения? Тому, что он верит путаным снам Изольды, нет разумных толкований. Да и ветра жестоко обвинять в вынужденном расположении к своей повелительнице. В конце концов, выбор у него невелик, а прошлое Исгерд вполне способно оказаться фальшивкой. Вот только Таальвен чуял: терновая принцесса не врет, как не могут лукавить бесповоротно прожитые образы, отзвуки, отпечатки…

— Так о чем ты толкуешь? — не желал сдаваться Хёльмвинд, и Изольда живо представила, как разочарует его финал ее сна. Следовало хорошенько обдумать дальнейший рассказ. В конце концов, он ни в чем не обличает Вею Эрну, всего лишь доказывает: с Исгерд у нее вышла размолвка. На том и надлежит остановиться.

Подтянув скользкую ткань плаща, из-за капюшона норовившую сползти с мокрой спины, принцесса встала между своим мужем и Северным ветром и проговорила как можно более миролюбиво: