«То есть дело в твоем необъятном страхе? — выискивал истину в собственной душе Хёльмвинд. — Или в том, что Мак Тир не вполне виновен перед терновой колдуньей?»

Ответа не было. И, чтобы не мучиться мыслями, ветер зажмурился, представляя Зефира, играющего на дудочке, величественного Эйалэ в мягком кресле, капризную сестрицу Фаруну. Променять бы нынешнюю нелегкую участь на беззаботные склоки с этой троицей. Но до них не дотянуться сквозь бездонные зеркала Тьер-на-Вьёр.

* * *

А на третий день приехал гонец — взмокший до нитки, бурый от липкой дорожной пыли. Вместе с мохнатыми дождевыми тучами за спиной он привез весть о терновой принцессе, что давеча возвратилась в Тьер-Леран.

— Как буря, неудержимый смерч, въехала она в городские ворота на взмыленном коне, и копыта его, вот вам слово, не касались земли! — Тощие руки в дорожных перчатках жадно потянулись за чашей с водой, опрокинули, покрывая воротник капора и куртку влажными разводами. — На рыночной площади терновая наместница устроила настоящее представление, одним махом вырастив целый лес из дикой сливы. А потом ринулась во дворец, повсюду оставляя за собой колючую ограду… Недаром простые тьер-на-вьёрцы верили, что заступница их рано или поздно возродится. Не может страна бесконечно существовать без жрицы терновника…

Напившись, королевский вестник утер со лба пот и подвел к корыту своего скакуна.

— И хотя мы ждали, что избранная, как раньше, появится на свет в одной из многочисленных веток властвующей семьи, подобное благодатное возвращение не лишило нас радости. Так даже лучше: не нужно растить и воспитывать юную принцессу, охранять от врагов. Сила ее, как видно, в самом расцвете, и вскоре Терновое королевство напитается ею сполна. Не за горами былое величие, фейланы!

Темные глаза глашатая воодушевленно заискрились, и Северный ветер вспомнил о надеждах Вей Эрны, как две капли воды созвучных этим.

Из торжественных признаний гостя форта стало ясно, что терновая ведьма приступом взяла свою бывшую резиденцию, разогнав перепуганный караул. Герцог, управляющий страной как избранный наместник, поначалу пробовал усомниться в правах и происхождении осадившей его дом и трон захватчицы. Но стоило разъяренным сливовым побегам обрушить часть крепостной стены вокруг и заполонить Пустошь позади королевского дворца, устрашился. А днем позже признал абсолютную власть колдуньи.

Впрочем, выбора у него не было. Пугающая чернотой глаз новая владычица живо и наглядно объяснила всем при дворе: любое несогласие с ее законными притязаниями равносильно измене и, соответственно, карается смертью. Потому бывший наместник спешно покинул родные пенаты, прославляя богов за то, что унес ноги.