— Эй, королевич! — Отмерив без лишнего версту под пригревающим полуденным солнышком, ветер по-людски приставил ко лбу ладонь козырьком. — Чего расселся?

Таальвен не вздрогнул — оторванный от мира, овеянный глубокой внутренней скорбью.

— Вслед за глазами тебя подвели и уши? — заворчал Хёльмвинд, не терпящий подобного пренебрежительного обращения.

— Оставь меня…

— С превеликим удовольствием! — втайне порадовался скупому ответу ветер. — Но только после того, как объяснишь, где искать твою жену с моими пожитками.

В человеческих настроениях он едва смыслил, но этого хватило, чтобы заключить: дела нынче хуже некуда. За пару суток порознь Мак Тир помрачнел и осунулся, будто голодал несколько недель кряду. От обострившихся углов и впадин лицо сделалось совсем каменным. И горящие лихорадочной зеленью глаза лишь дополняли сходство с живой статуей.

— Как ты умудрился проворонить Изольду, в который раз дав ей сбежать, словно взбалмошной девчонке? — по привычке принялся распекать верховный. — Тьер-на-вьёр, поди, не упустит удобного случая…

Устроившийся прямо на траве Лютинг качнул головой, утыкаясь взглядом в рыхлую от дождей землю.

— Может, и к лучшему… Ведьма, как выяснилось, не самый заклятый враг для принцессы…

— Неужели? Кто же, по твоему мнению, угрожает ее жизни больше?

Отвечать приморский принц не стал. Глянул исподлобья и принялся наблюдать за тонкими стебельками льна, пробивающими себе дорогу среди других растений.

— Буран и ненастье, Мак Тир, не хватало и тебе изводить меня недомолвками! Вея Эрна, когда нужно, держит рот на замке, несносный Пыльный вихрь молчит как рыба… От загадок я вскоре начну седеть до срока!

Несуразность восклицания на миг отогнала тоску Таальвена. Оживившись, он повел бровью.

— Седеть?

— Или что там происходит с доведенными до крайности смертными? — Ветер взъерошил белоснежные волосы. — Не хочу из-за нервов выглядеть, как чахлый старик из лазарета. Потому не заставляй меня сводить знакомство с толпой надоедливых людей, от которых и так зуд по всему телу, объясни толком, что стряслось.

Просьба была не самой учтивой, зато чистосердечной. И, заключив, что Северный ветер имеет право услышать правду, Лютинг проговорил:

— Изольда была права, когда стремилась держаться от меня подальше… Душеловы — так нарекают в Тьер-на-Вьёр подобных мне…

Заинтригованный началом, верховный присел в стороне.

— Что за диковинка?

В кои-то веки упаднический настрой Мак Тира его искренне тревожил, а возможность разговорить королевича виделась благом.