– Вон там. В лавке Накамуры.

– Думаю, лучше сообщить полиции. Они уже арестовали Юки. Он расскажет им, куда поместил бомбу. Накамура сказал, что у него пропали химикаты.

– Нет. Миссис Стиплтон сейчас у Мацумото в квартире, на балконе, она ждет… пожара… hanabi…

– Что?! – Таниэль поднял голову вверх, считая окна в попытке найти балкон Мацумото. В его квартире горел свет, но балконные двери были заперты, и находившиеся внутри не услышат крика. Он вцепился ногтями в рукав Мори, подавляя в себе желание встряхнуть его.

– Ладно. Пошли, – сказал он, таща Мори через ярко освещенную арку, ведущую к подъезду высокого здания, в котором находилась квартира Мацумото. – Вы все это устроили, кому, как не вам, черт возьми, довести это дело до конца. Что случилось с Грэйс?

– Я не знаю, – ответил Мори; он говорил, как-то странно запинаясь. – Она была в метро. Я видел ее этим утром, но кто-то… но я упал на рельсы, и мне кажется, что я знал, кто там был, но я теперь не помню. Я не должен был… но… думаю, я не знал, что она придет сюда.

– Ради бога, идите скорей и обезвредьте бомбу, пока она не взорвалась.

– Я не могу. Я не могу ее найти. Она все время… – он в отчаянии замотал головой, водя руками в разные стороны, – перемещается, – сказал он по-японски.

– Что значит «перемещается»?

Мори только тряс головой и морщился, разминая шею.

– Вы сказали, что упали? – нахмурившись, спросил Таниэль.

– В туннеле. – У него был потерянный вид. – Я больше не знаю, почему я там оказался. У меня ушло много времени, чтобы выбраться наружу. И к этому моменту она уже снова была… в… kisha.

Поезд.

– Мори, вы забываете слова. Вы ударились головой?

– Нет. Я забываю слова, которых больше не услышу, – он произнес это, глядя в землю, оставив попытки говорить по-английски. Он шел, прихрамывая, стараясь беречь поврежденную лодыжку. – Я теперь не помню ничего, что произошло больше пяти минут назад.

Таниэль остановился. Они стояли перед дверью в круге света, трапецией падающего вниз от дорогих ламп под потолком. Желание напугать Мори угасло, ему стало зябко от внезапного осознания: что-то пошло не так. Таниэль впервые ясно разглядел Мори. На руках у него были ссадины; на рукавах пальто, на месте внутренней стороны предплечий – две темные полосы. Они могли появиться оттого, что он выставил руки впереди себя. Он плашмя упал на рельсы.

– Значит, вам надо уйти и дать мне возможность увести ее отсюда, – сказал Таниэль, желая, чтобы к Мори вернулся его английский.

– Нет. Я не могу. Нужен дождь, иначе огонь… его невозможно будет потушить, и он перекинется на другие здания. Здесь все деревянное. У вас это есть, – сбивчиво говорил Мори и, видя, что Таниэль не понимает, чего он хочет, сам вытащил у него из кармана флакон с дождем.