– Друиды реальны, – без запинки ответила Рия, – они не позволят моей сестре уйти.

– Я тоже не позволю.

– Но ты управляешь в-ветром! – Она опечаленно покачала головой. – А не жизнью.

С этими словами Рия убежала, а он уставился ей вслед и неожиданно ощутил себя действительно бесполезным. Может быть, он и вправду не должен был позволять Нейрис проводить ритуал? Станхенг рисковал королевой, Атолл Полуночный рисковал наследницей. Аргон рисковал Эльбой. Был ли риск оправдан? И верил ли юноша в силы стихий так же искренне, как в них верила сама Эльба? Сила стихий не спасла его мать, не уберегла его отца. Почему она должна была избрать Эльбу?

– Этот мужчина, – громким голосом провозгласила Нейрис, – и эта женщина связаны нитями судьбы! Сегодня одна из нитей оборвется, чтобы узел затянулся прочнее.

Толпа завыла. Речные люди широко заулыбались, их лица отличались от лиц тех, кто всю жизнь провел в Вудстоуне. Кто боялся магии и не верил в чудеса.

– Я отдаю… – просипел король Вольфман слабым голосом и вдруг качнулся назад. Несколько стражей поддержали его, а Эльба шагнула вперед.

Аргон поднялся с колен и всмотрелся в бледное лицо Вольфмана, покрытое тоненькими синими венами. Казалось, яд расползался по его телу, словно весенние ручейки. Вольфман смотрел мутными глазами и хватал губами воздух.

– Я отдаю жизнь вам и Калахару. Ничто не сделано зря, и этот день… – Он закашлялся и тяжело оперся ладонью о плечо супруги. Эльба так прижалась к нему, будто больше всего на свете хотела, чтобы он не упал. Народ в ужасе застыл. – Это только начало! Начало новой эпохи, которую построил… я.

Люди молчали. Ксеон смотрел на короля, прищурившись, а Эльба тяжело и прерывисто дышала, чувствуя вину за все, что происходило с Вольфманом. Она бы никогда не забрала его болезнь, но сейчас забирала его жизнь. И ей было больно. Именно она олицетворяла Морану в представлении супруга и его матери.

– Дайте мне свою руку. – Вольфман протянул руку, и Нейрис провела по его ладони острым клинком. Брызнула кровь. – Теперь твою. – Эльба зажмурилась, как только ледяное лезвие прикоснулось к коже, и порывисто отвернулась, когда оно оставило глубокий порез. – Вы должны быть смелыми, и тогда Пифия вас вознаградит.

– Пифия – не мое божество.

– А кто ваше божество, Вольфман?

– Моя мать.

Он знал, что мать не пришла. Ее не было рядом, и оттого дышать ему было все тяжелее и тяжелее. Аргон глядел на него настороженно. Он неожиданно для себя почувствовал желание пожать королю руку, но не пошевелился.

Окровавленные ладони Эльбы и Вольфмана соприкоснулись, пальцы переплелись. Пастор Висконсий перевязал их запястья черной лентой и понурил спину: он причащал Вигмана Барлотомея Многолетнего, освящал брак Вигмана и Милены де Труа, назвал двору имя их сына и теперь… хоронил его раньше срока. Скрюченный и обозленный, он пронзил Эльбу таким ядовитым взглядом, что та невольно вздрогнула.