«Я должна убить его, даже если это станет последним, что я сделаю», – подумала она. Девушка оттолкнула Марью и уклонилась от летящего клинка.

В ее голове зазвучали нелепые слова Дуниной сказки: «Кащей Бессмертный прячет свою жизнь в иголке, иглу в яйце, яйцо в утке, утку в зайце…».

Но то была лишь сказка. Здесь не было иголки, не было яйца…

Внезапно мысли Васи словно остановились. В комнате осталась она одна. И ее племянница. И бабушка.

«Ведьмы, – подумала Вася. – Мы можем видеть то, чего не видят остальные, и оживлять угасающие вещи».

Вася все поняла.

У нее не оставалось времени на раздумья. Она бросилась к призраку и нашла на серой груди вещь, которая должна была там быть. Это был камень – или то, что от него осталось. В ее руке он напоминал кулон Маши, но был хрупким, как яичная скорлупа, словно годы и печаль выели его изнутри.

Призрак всхлипнул – будто от боли и облегчения.

Вася поднялась с ожерельем в руках. Ее ребра…никогда она не чувствовала такой боли. Она едва превозмогала ее.

– Положи это, – сказал Касьян. Его голос переменился, стал слабым и тихим. Он поднял меч к горлу Марьи и схватил ее за волосы. – Положи. Иначе ребенок погибнет.

Вася услышала, как за ней едва слышно вздохнул призрак.

– Бедный бессмертный, – сказал Морозко, но мягче, тише и холоднее, чем когда-либо.

Вася выдохнула с яростью и облегчением. Она не видела, как он пришел, но теперь он стоял рядом с призраком, похожий на сгусток теней. Он не смотрел на нее.

– Думаешь, я всегда был далеко от тебя? – прошептал бог смерти Касьяну. – Я был в одном вздохе, в одном ударе сердца.

Колдун крепче сжал меч и волосы Марьи. Он смотрел на Морозко с ужасом и слабой болезненной тоской.

– Какое мне дело до тебя, старый ночной кошмар? – прошипел он. – Убей меня, и девочка умрет первой.

– Почему бы тебе не пойти с ним? – мягко спросила Вася, не спуская глаз с его меча. Потускневший кулон грел ее руку, бился, как крошечное сердце. Такое хрупкое. – Ты вложил свою жизнь в Тамару, и вы оба не можете умереть. Вы можете лишь сгнить. Но теперь все кончено. Лучше уходи и обрети покой.

– Никогда! – закричал Касьян. Его рука с мечом дрогнула. – Тамара, – отчаянно прошептал он. – Тамара…

Красный свет струился в окно и становился все ярче. Это был не дневной свет.

Тамара шагнула к нему.