– Но разве не удивляет вас, – Вийон теперь рисковал куда больше, чем во время азартной игры в карты, – что некто столь дорогой вашему предшественнику, что имя его оказалось на надгробии оного, был совершенно обойден памятью в книгах вашего аббатства? А если это как-то связано с несчастьем, которое свалилось на вас, словно глас трубы Судного дня?

– Если оный Фаустин и правда умер в нашем аббатстве, тогда он похоронен в нашей крипте. В церкви нет оссуария, потому что тела в здешних скалах разлагаются медленно. Монахов складывают в гробы с таблицами, на которых выписаны их имена в ордене и место в монастыре. Тела их ты найдешь в проходе под хорами и в часовне, куда ведет второй коридор.

– Я могу проверить, нет ли среди них Фаустина? Ваше преподобие дает на это согласие?

– Конечно, – аббат махнул рукою, словно гоня надоедливую муху. – Расспроси других монахов, брат. Быть может, кто-то из них поможет тебе раскрыть эту загадку.

Вийон кивнул, не упомянув, что никто из опрошенных им ничего не смог сказать о том, что его интересовало. Все, конечно же, униженно кивали. Увы, как правило, не в ту сторону, где лежало объяснение тайны.

– Спасибо, брат.

Он уже был подле дверей, когда остановил его тихий, меланхолический голос аббата.

– Брат Франсуа…

– Да, ваше преподобие?

– Если ты случайно откроешь нечто… что наведет тебя на след, откуда взялось наше несчастье… Приди и скажи об этом мне. Прошу… Очень прошу.

4. Цена

4. Цена

Крипта, лежавшая под хорами и трансептом церкви Святого Маврикия, была чуть ли не самой старой частью аббатства. Покрытый паутиной и плесенью, по щиколотку – а порой и по колено – в воде, Вийон, сгорбившись, продвигался вперед, обходя распадающиеся гробы, спотыкаясь о черепа и присвечивая себе коптящим факелом.

Со всех сторон его окружали простые четырехугольные гробы, грубо тесанный камень, пожелтевшие черепа и берцовые кости, обтянутые высохшей, желтоватой, словно пергамент, кожей. А единственными точками для ориентира оставались очередные гробы, ниши, колонны и подземные молельни.

Мокрый и злой, он медленно шел вперед, порой нащупывая дорогу руками, иной раз отбрасывая ногой расколотые гробы, выпавшие из стенных ниш, – останки их хозяев разбросаны были по каменному полу. Вскоре он убедился, что в хорошем состоянии пребывают лишь недавно захороненные домовины. Гробы времен минувших просто гнили и рассыпались, а на поверх их обломков ставили новые. Порой он натыкался на ниши, наполненные костями и останками, – как видно, аккуратные бенедиктинцы время от времени упорядочивали кладбище, собирая с пола кости постарше.