Гарри и Рон встретились с Гермионой в гостиной и вместе отправились на завтрак. Потом полдня они провели в гриффиндорской башне, где все возились со своими подарками, и снова пошли в Большой зал. Там был потрясающий обед – великое множество индеек, рождественских пудингов и большие стопки волшебных хлопушек.

После обеда ребята вышли во двор. Снежную целину нарушали лишь глубокие тоннели, прорытые бэльстэковцами и дурмштранговцами от своих обиталищ к замку. Гермиона не захотела играть в снежки с Гарри и братьями Уизли, понаблюдала, а в пять часов сказала, что ей пора возвращаться и готовиться к балу.

– И тебе нужно целых три часа? – Рон разинул рот и немедленно за это поплатился, получив по голове снежком Джорджа. – А с кем ты идешь?! – заорал он вслед удаляющейся Гермионе, но та лишь помахала и, поднявшись по каменной лестнице, скрылась в замке.

Чаепития сегодня не устраивали, потому что на балу планировался и пир; в семь вечера, когда стало трудно как следует прицеливаться, мальчики прекратили сражение и дружной толпой устремились в общую гостиную. Толстая Тетя сидела в своей раме с подругой Виолеттой с цокольного этажа. Обе были уже изрядно навеселе. На полу картины валялась груда пустых коробок из-под шоколадных конфет с ликером.

– Фуа-гра еще имеем, то-то же! – хихикнула Толстая Тетя, услышав о моргающих феях, и открылась.

В спальне Гарри, Рон, Шеймас, Дин и Невилл переоделись в парадные мантии. Все они очень смущались, но особенно Рон, который с крайним отвращением озирал себя в большом зеркале в углу. Закрыть глаза на то, что его парадная мантия больше походила на женское платье, было невозможно. В отчаянной попытке придать ей мужественный вид, Рон применил к воротнику и манжетам обрывное заклятие. Сработало оно довольно удачно – во всяком случае, от кружев не осталось и следа, – но не очень аккуратно, и обтрепанные края сильно напоминали бахрому. С тем ему и пришлось отправиться вниз.

– Я так и не понял, как вам удалось заполучить двух самых симпатичных девочек параллели, – проворчал Дин.

– Животный магнетизм, – хмуро ответил Рон, выдергивая нитки из манжет.

В гостиной толпился народ – не в черном, как обычно, а весь разноцветный, и это было странно. Парвати дожидалась Гарри у подножия лестницы. Она и в самом деле была очень хорошенькая в своей ярко-розовой мантии; в косе сверкало золото, на запястьях – золотые браслеты. Гарри с облегчением увидел, что она не хихикает.

– А ты… ммм… прекрасно выглядишь, – неловко произнес он.

– Спасибо, – кивнула Парвати. – Падма будет ждать тебя в вестибюле, – сказала она Рону.