Гермиона.

Но она совершенно не походила на себя. Она что-то такое сделала с волосами, отчего они больше не стояли дыбом, а были стянуты в блестящий, гладкий, элегантный узел на затылке. На ней была струящаяся мантия цвета барвинка, и держалась Гермиона как-то иначе – возможно, из-за того, что сейчас на плече у нее не висел рюкзак с двадцатью учебниками. И она улыбалась – да, очень нервно, конечно, – но уменьшение передних зубов сразу бросалось в глаза. Гарри не мог понять, как же он раньше не замечал.

– Привет, Гарри! – сказала она. – Привет, Парвати!

Парвати уставилась на Гермиону в нелестном изумлении. И не она одна. Когда открылись двери в Большой зал, мимо прошагал Крумов фан-клуб, по пути обдав Гермиону волнами глубочайшего презрения. Панси Паркинсон, пройдя мимо с Малфоем, потрясенно разинула рот, но даже ее спутник не нашелся, как оскорбить Гермиону. А вот Рон промаршировал мимо, на Гермиону даже не взглянув.

Как только в зале все уселись, профессор Макгонаголл велела чемпионам и их партнерам заходить парами. Они так и сделали, и зал зааплодировал, едва они вошли и медленно зашагали к большому круглому столу в конце зала, за которым сидели судьи.

Стены покрывал сверкающий серебристый иней; усеянный звездами черный потолок украшали сотни гирлянд из плюща и омелы. Столы колледжей исчезли, вместо них повсюду стояли освещенные фонариками столы поменьше – человек на двенадцать.

Гарри был сосредоточен на том, чтобы не споткнуться. Парвати, кажется, наслаждалась, посылала всем вокруг сияющие улыбки и вела Гарри так властно, будто он собака на выставке. Подходя к главному столу, он заметил Рона и Падму. Рон прищуренными глазами следил за Гермионой. Падма дулась.

При виде чемпионов Думбльдор радостно заулыбался. Каркаров глядел на Крума и Гермиону с той же гримасой, что и Рон. Людо Шульман, по случаю праздника – в ярко-лиловой мантии с крупными желтыми звездами, аплодировал с энтузиазмом школьника; мадам Максим, сменившая форменное платье из черного атласа на сиреневое, из летучего шелка, вежливо хлопала. А мистера Сгорбса, вдруг понял Гарри, за столом не было. Пятый стул занимал Перси Уизли.

Когда чемпионы и их партнеры подошли к столу, Перси выдвинул соседний свободный стул и многозначительно посмотрел на Гарри. Тот понял намек и сел возле Перси, одетого в новую, с иголочки, парадную мантию цвета морской волны и истекавшего редкостным самодовольством.

– Меня повысили, – провозгласил он, не успел Гарри и рта раскрыть, и по его тону можно было подумать, что повысили не иначе как до Главного Правителя Вселенной. – Я теперь личный помощник мистера Сгорбса и здесь представляю его.