– По-моему, у меня несколько штук лопнуло, – в изнеможении вздохнул Фред.

– А у меня нет, – отозвался Джордж, сжимая зубы, – нарывают со страшной силой… Такие огромные, прямо как я не знаю что…

– ОЙ! – вскрикнул Гарри.

Он зажмурился от боли и прижал полотенце к лицу. Так сильно шрам не болел уже очень давно.

– Что случилось? – спросило сразу несколько голосов.

Гарри опустил полотенце. Без очков все в раздевалке казалось размытым, но он видел, что лица повернуты к нему.

– Ничего, ничего, – пробормотал он, – просто я… случайно ткнул себя в глаз.

При этом он со значением посмотрел на Рона, и, когда все, укутавшись в плащи и низко надвинув шляпы, вышли на улицу, они вдвоем задержались в раздевалке. Алисия скрылась за дверью последней, и Рон тут же спросил:

– В чем дело? Опять шрам?

Гарри кивнул.

– Но… – Рон испуганно выглянул в дождь за окном, – ведь… он не может быть рядом, нет?

– Нет. – Гарри опустился на скамейку и потер лоб. – Он за много миль отсюда. Шрам болит, потому что… он… страшно зол.

Гарри совершенно не собирался этого говорить, слова получились как чужие, но едва услышав их, он понял, что это правда. Он не понимал, откуда это ему известно, но нисколько не сомневался: Вольдеморт, где бы ни был и что бы ни делал, кипит от ярости.

– Ты что, видел его? – в ужасе спросил Рон. – У тебя… было видение? Или что?

Гарри сидел не шевелясь и глядел себе под ноги. Он старался пустить мысли на самотек, расслабиться после боли.

Перед ним пронеслись какие-то тени, раздались голоса…

– Ему что-то нужно, он приказал что-то сделать, а дело продвигается медленно, – сказал Гарри и опять, услышав эти слова, очень удивился, но понял, что это правда.

– Но… откуда ты знаешь? – пролепетал Рон.

Гарри покачал головой, закрыл лицо руками и надавил ладонями на глаза. Под веками ярко сверкнули звезды. Он почувствовал, что Рон сел рядом, ощутил его взгляд.

– В кабинете Кхембридж было то же самое, да? – сдавленно заговорил Рон. – Когда у тебя заболел шрам? Сам-Знаешь-Кто тогда тоже злился?