Кто-то завопил:

– ГАРРИ! НЕТ!

Гарри обернулся: неподалеку к стволу прикрутили Огрида, связанного по рукам и ногам. Он отчаянно бился, рвался, мощное тело сотрясало дерево до самой кроны.

– НЕТ! НЕТ! ГАРРИ, ТЫ ЧТО?..

– ЦЫЦ! – И Раул взмахом палочки заставил Огрида замолчать.

Беллатрикс, вскочив, нетерпеливо переводила взгляд с Вольдеморта на Гарри. Ее грудь вздымалась. Больше ничто не двигалось, кроме пламени и змеиных колец в сверкающей клетке.

Гарри чувствовал палочку у себя на груди, но не попытался ее достать. Нагини слишком хорошо защищена; стоит прицелиться, как в него полетит минимум пятьдесят проклятий. Вольдеморт и Гарри все смотрели друг на друга; Вольдеморт слегка склонил голову набок, и его безгубый рот скривился в замечательно безрадостной улыбке.

– Гарри Поттер, – промолвил он очень тихо, не громче потрескивания костра. – Мальчик, который остался жив.

Упивающиеся Смертью не шевельнулись. Все ждали. Все вокруг замерло, только Огрид рвался из пут, и тяжко дышала Беллатрикс. А Гарри непонятно почему думал о Джинни, видел ее огненный взгляд, чувствовал на губах ее поцелуй…

Вольдеморт поднял палочку. Его голова по-прежнему склонялась набок, как у любопытного ребенка: интересно, что сейчас будет? Гарри смотрел прямо в красные глаза и хотел, чтобы все случилось как можно быстрее, пока он еще способен стоять, пока не потерял над собой контроль, не поддался страху…

Он увидел движение рта, зеленую вспышку – и все исчезло.

Глава тридцать пятая Кингз-Кросс

Глава тридцать пятая

Кингз-Кросс

Он лежал лицом вниз и слушал тишину. Он был абсолютно один. Никто на него не смотрел. Вокруг никого не было. Он сомневался, есть ли здесь он сам.

Прошло очень много времени – а может, нисколько, – пока до него не дошло, что он, вероятно, все-таки есть, причем не в виде бестелесной субстанции: он лежал, определенно лежал на чем-то. Чувствовал прикосновение. А следовательно, существовал – как и то, на чем он лежит.

Сделав этот вывод, Гарри практически сразу обнаружил, что он голый. Это его не смутило – никого же нет, – но слегка заинтриговало. Интересно: осязание у него сохранилось – а зрение? Он открыл глаза. Видят!

Его окружал светозарный туман. Гарри никогда такого не встречал. Собственно, это и на туман не походило. Белая пелена не скрывала мир – скорее мир формировался из тумана, но еще не сформировался полностью. То, на чем Гарри лежал, было белым, не холодным и не теплым – некая ровная плоскость.

Он сел. Тело, кажется, невредимо. Он прикоснулся к лицу. Очков нет.