— Если бы Исшаль сразу сказал, что он принц, решили бы все дело еще у нас, — искренне огорчилась Жозефина. Она понимала, почему он не стал открывать свое истинное положение, будучи пленником, но ведь мог бы и открыться, когда разговор пошел о мире между их народами, а значит, и о его свободе…

Дядя глядел на нее со странным выражением. Жозефина ощущала его чувства, но разобраться в них не могла. Впрочем, он сам все прояснил:

— Жози, Хранительница Севера — отличный титул, но идеально тебе подходит Предводительница Всадников. Политика — это совершенно не твое.

— Видимо, твое наследство, — улыбнулась она.

Гар только хмыкнул.

— Я не лезу туда, насколько могу, но интересы семьи с серебром в гербе, которые я блюду, — это уже политика.

— Тогда я желаю тебе самых долгих лет жизни, чтобы мне не пришлось этим заниматься как можно дольше, — совершенно искренне сказала девушка.

Тут дядя засмеялся в голос.

— Не печалься, ты уже делаешь успехи. Я бы в жизни не подумал, что кто-то заключит договор с Подземьем, а ведь я двадцать лет занимался восстановлением на престоле истинного королевского рода.

Вот почему он так странно воспринял идею племянницы занять трон Чаши вместо Трейра! Но переваривать эту новость сейчас времени не было — требовалось разобраться с тем, что уже происходило совсем рядом. Чирик снова взмыл в небо, неся принцу Подземья просьбу рассказать о происходящем и передать Кор Мара под знамена Севера.

Чтобы не терять времени — и, чего уж там, скоротать мучительное ожидание, — дядя и Фердинанд по просьбе Жозефины занялись составлением великого договора о мире; по ее же настоянию он начинался так: «Сим утверждаю, что жители Подземья имеют равные права с людьми при условии исполнения наших законов и обязанностей в пределах моей власти». Как бы там ни обернулось уже совсем недалекое будущее, Жозефина не собиралась вовсе отказываться от своего слова Исшалю — пусть ей не достанется трон Чаши, но как Хранительница Севера (и, скорее всего, его Предводительница) она уж точно могла исполнить обещанное, позволив подземникам свободно ступать по земле, вести торговлю и заключать браки и наконец с течением времени перестать быть чудовищами, которыми пугают детей, не различая их с тварями Корней.

Постоянное присутствие разума Виктора приблизилось, обратившись прямым соприкосновением.

«В замке что-то плохое».

Жозефина мгновенно подобралась и заглянула в глаза грифону.

«Бяки?»

«Пока нет, но скоро будут».

— Я тоже это чувствую, — тихо сказал Фердинанд, глядя на ощетинившихся, напрягшихся Зверей. Жозефина, не обладавшая столь тонкой чувствительностью к Тьме, какая была у созданий Ветвей, сама потянулась к Кор Мара, тщась ощутить происходящее.