Они уселись на берегу над серебристо-черной водой, и Серафина сообщила ей, что недавно беседовала с деймонами Уилла и Лиры.
– Сегодня они отправились искать их, – сказала Мэри, – но случилось что-то другое. Кстати, Уилл видел своего деймона только однажды, когда они убегали после битвы, да и то мельком. Он не был уверен в его существовании на все сто процентов.
– Конечно, у него есть деймон. Как и у тебя.
Мэри удивленно посмотрела на нее.
– Если бы ты могла его видеть, – продолжала Серафина, – ты увидела бы черную птицу с красными лапками и ярко-желтым клювом, слегка изогнутым. Такие живут в горах.
– Альпийская галка… А как
– Я вижу его, когда прикрываю глаза. Будь у нас время, я бы и тебя этому научила – тогда ты смогла бы видеть не только своего деймона, но и деймонов других людей из твоего мира. Мне и подумать странно, что ты этого не умеешь…
Затем она рассказала Мэри все, что поведала деймонам, и объяснила, что это значит.
– Выходит, теперь деймоны должны сказать им? – спросила Мэри.
– Сначала я хотела разбудить их и сказать сама. Потом – попросить тебя взять эту ответственность на себя. Но когда я увидела их деймонов, мне стало ясно, что нам лучше не вмешиваться.
– Они любят друг друга.
– Знаю.
– Они только что это поняли…
Мэри попыталась осмыслить все последствия того, что открыла ей Серафина, но это было слишком трудно. Спустя минуту она спросила:
– Ты можешь видеть Пыль?
– Нет, я никогда ее не видела. Пока не начались войны, мы о ней даже не слышали.
Мэри вынула из кармана телескоп и протянула ведьме. Серафина поднесла его к глазам и ахнула.
– Так вот она какая, Пыль! Она прекрасна!
– Обернись и взгляни на дерево, под которым они спят.