И не хочется думать о Такере.

– Мне жаль, что ты сейчас так несчастна, – говорит мама однажды вечером, пока я бессмысленно переключаю каналы.

У меня болят плечи. И голова. Я не ела ничего вкусного уже больше недели. Сегодня утром Анджела придумала «потрясающий» эксперимент – поджечь мой палец спичкой, чтобы проверить, горю ли я. Оказалось, что да. А еще, несмотря на то что я, словно маленький послушный трудяга, благодаря Анджеле делаю все, что мама хотела от меня, мы с ней все еще не помирились. Я не могу ее простить. Хотя и сама уже не понимаю, за что именно.

– Видела, какая крутая штука? Это крошечный блендер. Он может нарезать чеснок, или превратить в пюре овощи, или смешать «Маргариту», и все это по супернизкой цене. Всего за сорок девять долларов и девяносто девять центов, – выпаливаю я, не глядя на нее.

– Отчасти это моя вина.

Эти слова привлекают мое внимание. И я выключаю телевизор.

– Да ну?

– Этим летом я пренебрегала тобой. Позволила тебе ощутить свободу.

– Ох, так ты виновата в том, что была невнимательна и поэтому не запретила мне встречаться с Такером? Что не затоптала мои чувства к нему, пока они только пробивались из семечка?

– Да, – отвечает она, намеренно пропустив мимо ушей мой сарказм.

– Спокойной ночи, мама, – прибавляя громкость, говорю я.

После чего переключаю на новости. И прогноз погоды. Снова жарко и сухо. И сильные ветра. А значит, высокая опасность пожара. К тому же не забывайте про грозы. Скорее всего, в конце недели хватит одной молнии, чтобы спалить весь район. Нас ждут веселые времена.

– Клара, – медленно произносит мама, явно не закончив каяться.

– Я все поняла, – огрызаюсь я.

– Да, тебе плохо. Но все же постарайся немного поспать, на случай если завтра придется исполнить свое предназначение.

Я выключаю телевизор, бросаю пульт на диван, затем встаю и, обойдя ее, направляюсь к лестнице.

– Прости меня, детка, – говорит мама так тихо, что меня гложут сомнения, хотела ли она, чтобы я ее услышала. – Ты не представляешь, как мне жаль.

Я останавливаюсь на середине лестницы и оборачиваюсь.

– Так расскажи мне, – прошу я. – Если тебе так жаль, расскажи.