– Что именно?

– Все. Все, что ты знаешь. Начиная с предназначения. Давай нальем по чашке чая и обсудим, кому и что досталось.

– Я не могу, – шепчет она.

Ее глаза темнеют, а зрачки расширяются, словно мои слова причиняют ей физическую боль. А потом она словно выстраивает стену между нами, потому что на ее лице вновь появляется безразличное выражение. В моей груди что-то сжимается. Отчасти потому, что меня злит, как легко и успешно она отгораживается от меня, а еще оттого, что мне вдруг приходит в голову, что мама так упорно держит меня в неведении лишь из-за того, что не верит, что я смогу принять правду.

А значит, эта правда довольно ужасна.

Либо так, либо, несмотря на все слова поддержки, которые она мне говорила, мама совершенно не верит в меня.

На следующий день объявляют красный уровень тревоги. Утром, остановившись в прихожей, я решаю, надеть ли мне фиолетовую куртку. Вспыхнет ли огонь, если я ее не надену? Неужели все так просто? Может ли моя судьба зависеть от такого простого решения?

Но я решаю не рисковать. К тому же я не пытаюсь избежать пожара. Мне очень хочется поскорее покончить со всем этим. Да и в небе, среди облаков, очень холодно. Поэтому я надеваю куртку и выхожу на улицу.

Я уже практически заканчиваю патрулирование, когда на меня накатывает волна скорби.

Это не обычная печаль. И дело совсем не в Такере, Кристиане или маме. Это не жалость или подростковые капризы. Это чистая, сильнейшая скорбь, словно все, кого я когда-либо любила, внезапно погибли. Она бушует в голове, пока все не начинает расплываться перед глазами. Она душит меня. Я едва могу вздохнуть. И легкость исчезает. Я начинаю падать, отчаянно взмахивая крыльями. Но сейчас я такая тяжелая, что несусь вниз, как камень.

К счастью, я падаю в лес, а не на камни, где могла бы разбиться или умереть. Тело врезается в верхушку дерева под углом. Правой рукой и крылом я пытаюсь уцепиться за ветку. Раздается громкий щелчок, за которым следует ослепительная и неописуемая боль в плече. Я кричу, видя, как земля устремляется мне навстречу. И стараюсь прикрыть лицо здоровой рукой, пока ветки жалят, хлещут и царапают мою кожу. В метрах шести от травы крылья путаются в ветках, и я зависаю в воздухе.

Я знаю, что где-то неподалеку Чернокрылый. Несмотря на панику и боль, моих сил хватает на такое маленькое умозаключение. И сейчас только это имеет значение. Так что мне лучше убраться отсюда, и побыстрее. Поэтому я прикусываю губу и пытаюсь вырваться из объятий дерева. Мои крылья действительно застряли, а правое, судя по всему, и вовсе сломано. Мне требуется минута, чтобы вспомнить, что я могу спрятать их, после чего я моментально падаю с дерева.