У каналов в Венис-Бич.

Глава 28

Глава 28

– А я и так весь круглый, – радостно возразил Шляпник. – Шляпы у меня круглые, болванки тоже…

Кути сидел в автобусе у окна с солнечной стороны, согретый полуденным солнечным светом через стекло и слишком большой джинсовой курткой на флисовой подкладке, которую он купил на третьем этаже в благотворительном магазине на Слосон-авеню, и ему было так уютно и так хотелось спать, что для беспокойства просто не оставалось места. Он был уверен, что за минувшие два дня и три ночи его лицо сделалось взрослее и уже не похоже на ту фотографию с рекламных щитов, а уж в темных очках он, несомненно, должен быть похожим на взрослого парня. Джинсовая куртка даже пахла несвежим пивом.

Стараясь сохранять на лице бесстрастное выражение, он, вздернув брови, смотрел из окна на киоски pollo и футуристические автомойки 1950-х годов Креншоу-бульвара. На Манчестер-бульваре ему нужно было пересесть на другой автобус, чтобы попасть на пляж Докуилер-бич в Плайя-дель-Рей.

Мальчик проснулся на рассвете, с уже открывшимися глазами, которые жгло от паров стародавней краски в брошенном автомобиле, и он узнал жесткую тряпку под подбородком, и полуразобранную выцветшую приборную панель перед собой; он четко помнил, как ночью разбил ветровичок окна, открыл дверь и забрался в кабину.

Но он не узнал город, смутно видимый за пыльным лобовым стеклом этим утром.

Толстые кабели и тонкие провода были так плотно натянуты наверху, что он спросонок подумал, что оказался под какой-то оставшейся с войны сетью для ловли субмарин, но потом разглядел, что провода находились выше, чем ему показалось, и не были сплетены между собой, а свисали по отдельности с телеграфных столбов и больших изоляторов на высоких крышах всех старых зданий. И даже сквозь грязь на стекле он видел, что дома были старыми – внушительными кирпичными постройками с арочными окнами на верхних этажах и с выступающими карнизами.

Он знал, что ему придется добиться здесь признания, несмотря на то что он практически сломлен и так ужасно молод – здесь, в Бостоне, его первом большом городе…

Бостоне?

Он вынул руки из-под тряпки, которой укрывался, и открыл дверь. Она громко скрипнула на ржавых петлях и впустила порыв свежего утреннего воздуха, в котором смутно угадывалось кое-что знакомое, вроде бы угольный дым и конский навоз… а потом Кути порадовался, что сидит, потому что у него внезапно так закружилась голова, и схватился за край сиденья.

– Ты, – каркнул его собственный голос, – не подсказывай! – Кути.