Выждав секунду, он ответил по собственной воле:

– Верно.

Потом его голос зазвучал тоном ниже.

– Мне снился сон. Это ведь не Бостон, да? И не Нью-Джерси. Это… Лос-Анджелес. – Его глаза закрылись, а руки поднялись и потерли глазницы. – Извини, – произнес его голос, когда правая рука отдернулась от болезненной опухоли вокруг правого глаза.

Когда он снова посмотрел по сторонам, то увидел и учуял типичные задворки Лос-Анджелеса: низкие оштукатуренные домики, пальмы и запахи дизельного выхлопа и гардений; над трехэтажным зданием через несколько кварталов вороны ныряли к вентиляторам большого блока кондиционеров, взмывали в потоке нагретого воздуха и снова и снова повторяли свои игры. Несколько проводов висели наверху, соединяя телефонные столбы.

Ночной воздух был холодным, и у Кути заложило нос – после того как он принюхался, забитые пазухи свистнули в почти ультразвуковом диапазоне, как свистит конденсатор вспышки при перезарядке фотокамеры.

– Вся эта беготня не приведет тебя, сынок, ровно ни к чему хорошему, – каркнул затем Эдисон. – И я здесь тоже не становлюсь ничуть свежее. К черту Нью-Джерси. Давай доберемся до моря. Я смогу благополучно войти в морскую воду и уйти своей дорогой, а ты освободишься от меня и получишь право стать нормальным мальчиком.

Кути тогда промолчал и неловко вылез из автомобиля, потянулся изо всех сил, насколько позволял тяжелый пояс «ИОНАКО», обхватывающий талию, и захромал к забору, но подумал про себя, что старый призрак Эдисона мог бы, вероятно, сказать, что Кути не хотел расставаться с ним.

– Куда же мне идти? – вполголоса спросил Кути, когда теперь, болезненно морщась, спустился по лесенке автобуса и спрыгнул на тротуар Манчестер-бульвара. – Мне понадобятся деньги.

И внезапно приглушенные звуки полуденного города прорезал крик.

– Ты молод! – кричал Эдисон пронзительным голосом Кути. – Ты все еще жив! Ты можешь передавать и принимать ничуть не медленнее, чем любой из них!

Кути со всей доступной скоростью заковылял прочь от автобусной остановки; он не глядел на окружающие лица, его собственное лицо горело от ужаса и смущения, и мимолетное ощущение взрослости как рукой сняло.

Он глотнул воздуха и выкрикнул:

– Заткнись!

Но Эдисон воспользовался оставшимся в легких воздухом и продолжал орать:

– Лети в Бостонское отделение «Вестерн Юнион»! Мне все равно нужно попасть в Нью-Джерси, чтобы забрать диплом!

Кути обливался потом, невзирая на прохладный ветерок, он стиснул зубы пытаясь заглушить свой визгливый голос, но Эдисон продолжал разоряться: