– Точнее, «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса», – поправила его Сьюки.

– Почему… все вы… непрерывно сыплете цитатами из книг?

– Здесь они не чепуха, Пит. Маленькая девочка падает в глубокий колодец мимо книжных полок и картин, – можешь назвать это «пролетающей перед глазами жизнью», – это коллапс всех событий твоей хронологии, падение до идиотской неустановленной точки, у которой нет координат… книги про Алису – это автомортография. Ты вдруг оказываешься в таком месте, где твой… «физический размер» – это крайне нерациональная переменная, а расстояния и скорость проблематичны. И ты неизбежно оказываешься среди безумцев.

Громкость явно уменьшалась. Вибрации кварцевого филамента в установленном в соседней комнате манометре Ленгмюра стали абсолютно бессистемными.

– Я… – произнес Салливан, – хотел поговорить с папой вообще-то.

– Вообще-то он не желает говорить с тобой. Тебе придется побыть стойким солдатиком. Льюис Кэрролл не был мертвым, но он знал одну маленькую девочку, которая умерла, – он ее фотографировал, и еще он поймал ее призрак в лейденскую банку, точно так же поступал Бен Франклин. Это она рассказывала Льюису Кэрроллу все истории, а он их записывал. – Она немного помолчала, а потом продолжила чуть мягче: – Ты сейчас, наверное, смотришь прямо в глаза «Коммандеру Холдему?»

И он действительно смотрел. (Ему казалось, что он еще дальше удалился от своего сидящего на стуле тела, и знал, что если Элизелд откажется вернуть ему 45-й калибр, он с легкостью придумает что-нибудь другое, – да он мог за пару минут дойти до океана и попросту уплыть в него.) Его отец не забыт и не прощен. В чаду из горелой мяты, выдыхаемого Брэдшоу смрада из корицы с гнилью и собственного запаха пивного и кислого пота Салливан улавливал запах лосьона «Коппертоун», майонеза и кошмарного моря.