– Ты научил меня им пользоваться. – По ее карим глазам невозможно было что-либо прочесть.

– Я помню. После того как ты сказала, что в оружие не веришь. – Вдруг он понял, что ее пациент, Фрэнк, застрелился из пистолета.

– Кути безопаснее остаться здесь, – произнесла она, – на замаскированной территории вместе с Брэдшоу, или Шэдроу, или как там зовут твоего «крестного брата».

– Согласен. – Салливан, кажется, уже догадывался, к чему она клонит. – И знаменитому доктору Элизелд, чью фотографию позавчера показали во всех новостях, тоже.

– Я поеду с тобой, – заявила она. – Не волнуйся, я не помешаю твоему общению с отцом.

Брэдшоу начал было говорить, но Салливан жестом заставил его замолчать.

– Зачем? – спросил он.

– Потому что в поездке тебе пригодится оружие, – ответила Элизелд, – а я не оставлю тебя наедине с пистолетом, потому что, по-моему, ты до сих пор смотришь прямо в глаза «Коммандеру Холдему». – Приподняв брови, она смотрела на него в упор. – Точнее, я думаю, ты способен на самоубийство.

– Нет, – забеспокоился Брэдшоу, – я не возьму на себя ответственность за ребенка. Я же говорил, никаких детей.

– Мистер, я не доставлю вам никаких хлопот, – сказал Кути, – я лишь…

– У тебя… истерика, – сказал Салливан Элизелд, – дай мне чертову пушку.

– Нет. – Элизелд выскочила на улицу и побежала по асфальтовой дорожке. В десяти ярдах она повернулась и посмотрела на него, прикрыв глаза рукой от солнца. Она приподняла край старенького свитера, и он увидел, что поясная сумка была на ней. – Если попытаешься отобрать ее у меня, я прострелю тебе ногу.

С пылающим лицом Салливан вышел из кабинета.

– Пулей 45-го калибра? Анжелика, с таким же успехом можешь сразу стрелять мне в грудь!

Она нырнула рукой под подол свитера.

– Ладно. Так ты хотя бы не покончишь с собой и не попадешь в ад.

Он остановился и устало осклабился на нее:

– Что? Это что-то психиатрическое или католическое?