– Это тоже надгробие, – произнес отец Салливана.

Пару мгновений они устало молча шли в сгущающихся сумерках. Впереди виднелась пара припаркованных машин, живые люди открывали дверцы и садились внутрь. Салливан больше не ощущал себя с Элизелд незваными гостями, притягивающими всеобщее внимание.

Уже у машины Брэдшоу Салливану показалось, будто вдали послышался хохот, но в его каркающих нотках уже не было триумфальных отголосков, а из радиоприемника или магнитолы поближе заиграло вступление песни Эла Джонсона «А вот и я, Калифорния».

«Давненько мы не виделись…» – подумал Салливан.

Они уселись в машину и аккуратно захлопнули дверцы. Салливан завел двигатель и на выезде на Санта-Моника-бульвар свернул направо, вынудив проезжающие мимо машины вильнуть в сторону, потому что передок «Шеви Нова» делал вид, будто собирается пересечь разделительную полосу. Салливан нервно выпалил:

– Не знаю, папа, известно ли тебе, но я не поплыл тебе на помощь.

Элизелд смотрела в окошко на китайский ресторан, мимо которого они проезжали.

– Мне известно, – пропищал комар в ухе. – И мы оба знаем, что, если бы ты поплыл, ничего хорошего из этого не вышло бы, и мы оба знаем, что из-за этого не стоит оправдываться.

Салливан вынул из бокового кармана куртки пачку «Мальборо» и губами вытащил сигарету.

– Сьюки, то есть Элизабет, рассказала уже, что на тебя охотится Келли Кит?

– Я знаю, что она поджидает меня. Поэтому на берег вышел, укрывшись внутри морского монстра. При полном заземлении и ослаблении магнитной линии.

Салливан нажал на прикуриватель.

– Что… заставило тебя выйти? – спросил он, не удержавшись от ершистой дерзости. На Элизелд он не смотрел.

– Подвернулся бесплатный билет до берега, – прозудел комариный голосок будто бы в тон Салливану, – и я решил проведать вас, дети. – Голос помолчал и добавил: – Где-то здесь активировался крупный призрак; новость взбудоражила всех нас. Я вышел из океана спустя Бог знает сколько времени и узнал, что к моей компании примкнули осколки Элизабет и что ты никогда… – Его голос снова умолк.