– Он пьян, в отключке, Пит. Судя по запаху, напился текилы.

Салливан только что расстегнул «молнию» промокшей кожаной куртки и замер в готовности вытащить руки из прилипающих рукавов.

– Как он?.. В таком возрасте он мог уже стать пьянчужкой?

– Возможно. Это ты принес бутылку из кабинета?

– Нет, и в мыслях не было. – Он высвободил руки и бросил куртку в угол, где она тяжело шлепнулась.

Входная дверь оставалась открытой, и оттуда раздался голос Ники Брэдшоу.

– Я ему дал, – сообщил он. – Это был Эдисон. Мы общались, и он спросил, можно ли ему пару стаканчиков.

Элизелд явно разозлилась и встала.

– Это… преступление! – заявила она. – Эдисону следовало проявить благоразумие. Он же ему in loco parentis[69]. Интересно, поил ли он крепким алкоголем своих детей. – Она покосилась на Брэдшоу. – Вам тоже следовало быть разумнее.

– Я не следил, как он наливает, – сказал Брэдшоу. – Можно войти?

– Ники! – пискнул комар в ухе у Салливана и тут же исчез.

– Входи, конечно, – ответил Салливан. – Где Джоанна?

– Поправляет макияж. – Брэдшоу тяжело вошел, и под ним заскрипели половицы. – Нашел ли ты… – Рука его дернулась к голове, но тут же остановилась, обветренное лицо напряглось, а глаза расширились. – Дядя Арт! – приглушенно воскликнул он.

Салливан перевел взгляд на Элизелд, которая все еще сидела рядом с Кути.

– Отец перелетел к нему, – пояснил он. – Как дела у Кути?