Брэдшоу обогнул письменный стол и открыл один из ящиков в нем. Немного покопался, потом посмотрел на Салливана, сказал:

– Лови, – и бросил ему книгу.

Салливан ее поймал и перешел на кухню, где горел свет: в одном издании содержались обе книги.

– Спасибо, – произнес он, засовывая книгу в задний карман.

Чтобы не беспокоить пирующих камнями стеснительных призраков, Брэдшоу вышел через кухню, а Салливан осторожно опустился в его кресло, которое стояло в центре кабинета.

– У тебя сохранилась латунная плашка с моего надгробия? – произнес голосок отца.

Салливан похлопал себя по нагрудным карманам влажной рубашки и нащупал в них угловатый предмет.

– Уф! Да.

– Не потеряй ее, я к ней привязан. Это мой ночник. Если уйду от него слишком далеко, я потеряюсь.

Салливан вынул плашку из кармана и принялся расстегивать рубашку.

– Знаешь ли ты, почему я вернулся и вышел из моря? – произнес голос его отца.

– Потому что в понедельник вечером Томас Эдисон осветил это небо. – Салливан положил плашку в передний кармашек промокшего скапулярия и застегнул рубашку.

– Так я смог найти дорогу обратно, но причина моего возвращения не в этом.

Салливана била дрожь, а к корично-гнилостному запаху офиса, казалось, примешались запахи лосьона от загара и майонеза.