— Понимаю. Ухожу.

Он поплыл на облачке в сторону общежития, где уже раздавались победные вопли. Не знаю, что там осталось от клана Воды, но битву мы выиграли. Мы! И на этот раз я не мог себя упрекнуть в том, что победил нечестно.

Кто-то бежал в нашу сторону. Тоненькая фигурка в нелепом плавательном костюме. Черные волосы вихрем вились следом.

— Натсэ, — прошептал я и потянулся навстречу.

— Стоять. — Кевиотес уперся ладонью мне в грудь. — Рука.

— Что? Что рука? Я…

Я осекся. Кевиотес смотрел вниз, но не на мою культю. На правую руку. Я, холодея, проследил за его взглядом и увидел алую печать. Только благодаря ней я ещё держался на ногах. Пока держался.

— Нет, — прошептал я.

Больше у меня не было сил что-то себе доказывать. Всё закончилось. Табуретка выскочила из-под ног, мыльный пузырь лопнул, налетев на иглу.

Я засмеялся. Потом заплакал, упал на колени. Закрывая глаза правой ладонью, я трясся от рыданий, понимая, что тот дурдом, который я называл своей жизнью, закончен.

— Давай! — выдавил я, сам с трудом понимая, что говорю. — Руби! Я сдохну таким же ничтожеством, каким жил. Мне не будет стыдно. Руби, или я сам себя убью!

Я потянулся за мечом.

Кевиотес опустился передо мной на одно колено, перехватил руку, отвёл её в сторону. Потом зачерпнул горсть мокрого песка.

— Лореотис плохо учил тебя, брат Мортегар, — спокойно сказал он. — Видишь ли, кодекс рыцарей недвусмысленно говорит, что рыцарь имеет право плакать только в одной ситуации: если при нём открывают новую бочку вина, а он уже так надрался, что из глаз и ушей капает. Ты видишь здесь хоть одну бочку вина, Мортегар?

— Нет, — прошептал я.

— Тогда почему ты ведёшь себя неподобающим образом?

Песок в его руках сплавился в однородную массу и начал обретать какую-то форму.

— Пошёл ***! — услышал я крик Натсэ.

Поднял взгляд и увидел, как она оттолкнула с дороги Искара. Тот покачнулся, упал в песок со своего облачка. Натсэ, тяжело дыша, подбежала ко мне и остановилась, переводя взгляд с меня на Кевиотеса.

Заметила печать на моей руке. Меч будто сам собой выскочил из ножен и оказался у неё в руке.