Среди странных нагромождений копошились какие-то тени, мне никак не удавалось определить, что же это. Когда все объекты становятся прозрачными и появляется многомерность, трудно ориентироваться и узнавать даже знакомые предметы. В зеленом подземелье этот процесс усложнялся многократно. Мне было трудно выловить что-то большее, а более опытного в таком деле учителя рядом не оказалось. Движущиеся объекты просто ускользали от моего восприятия. Я отпустил своих спутников и задумался.

— Может быть, для начала обследуем тот коридор, где кто-то копошился? — предложил один из стражников.

— Согласен. Ты будешь со мной, другие прикрывают коридор, и ни под каким видом не разделяться…

— По-моему, ты зря нагнетаешь обстановку, — заметил демон.

— Ты, Страж, еще не видел, кого хозяин в прошлый раз принес из подземелья, — очень тихо и очень мрачно возразил Марку второй джинн. — Тут даже твое умение превращаться не поможет: места очень мало.

Из коридора донесся звук, похожий на шелест. Мы переглянулись, но не придали этому значения. Отряд вышел из лифта. Плита закрылась, будто никакого подъемника и не было.

Совершенно неожиданно для себя я ощутил резкий толчок в плечо и отлетел в сторону. Не успев рассердиться, я обернулся. С потолка свисала несимметричная гроздь. Часть ее осыпалась, словно созрев. От этих страшных плодов и спас меня стражник. Так «зрели» мои старые знакомые. Первая крыса, упав на плечо джинна, оставила своими когтями на его доспехах вполне заметные борозды и теперь отскочила в сторону, красные глазки хорошо были видны в полумраке. Я покосился влево: там тоже тлели зловещие угольки, потом вправо — и вовремя. Я скорее ощутил, чем заметил прыжок, нацеленный на мое горло. Тело и левая лапа, слившись воедино, инстинктивно сделали ответный выпад. За короткое время до встречи с прыгнувшей тварью когти успели вытянуться, послышался булькающий хрип. Указательный коготь проткнул горло животного и пробил голову, остальные когти вошли в тело. Тварь забилась на поймавшей ее остроге, пытаясь освободиться. Крысы, видимо, отличались не только размерами (эта была с домашнего земного кота), но и поразительной живучестью. Я сжал пойманное животное. Его голова загнулась назад, хрустнул хребет, затрещали кости, и наружу брызнуло содержимое мерзкой шкуры. Все событие длилось одно мгновение, после чего я отшвырнул в светящиеся в углу красные угольки конвульсивно вздрагивающее месиво.

Там случилось нечто, что позволило нам относительно безболезненно выйти из этой переделки. Вместо того чтобы атаковать, другая особь набросилась на останки товарища — послышалось смачное чавканье…