— Это нечестно!

— Я знаю, — прошептал Валтор в ответ, легко касаясь губами ее волос, сладко пахнущих шиповником. — Но ваша судьба в моих руках, и вы будете моей.

— Я и так ваша, — еле слышно проговорила Лотэсса, склоняя голову ему на грудь.

Король чуть отстранился, бережно взял в ладони ее пылающее румянцем лицо и поцеловал, вложив в этот поцелуй всю любовь и нежность, переполнявшие его сердце. Валтор хотел, чтоб его прикосновения ничем не напомнили Лотэссе тот злосчастный первый поцелуй в ночной галерее, исполненный темной страсти. Тэсса не пыталась вырваться, хоть и не отвечала на поцелуй. Валтор с нежностью подумал о том, какое она, в сущности, дитя и как мало походит на его прежних любовниц — страстных и искушенных.

Когда король с трудом оторвался от губ Тэссы и отпустил ее, девушка пошатнулась. Он тут же подхватил ее и снова прижал к себе. Лотэсса поспешила спрятать пылающее личико в бархате королевского камзола. Однако Валтор хотел заглянуть ей в глаза. Поддерживая девушку одной рукой, другой он осторожно приподнял ее лицо за подбородок и поймал ее взгляд.

— Так ты выйдешь за меня, Тэсса? — обращаться к ней на «ты» и называть по имени было почти так же упоительно, как целовать.

— Кажется, вам не требовалось мое согласие, — несмотря на смущение она умудрялась ехидничать.

— И все же мне было бы приятно его получить, — улыбнулся Валтор.

Он наконец отпустил ее, но лишь для того, чтоб встать на одно колено.

— Энья Линсар, я предлагаю вам руку и сердце и молю стать моей королевой.

Она стояла, прижав ладони к груди, и молча смотрела на коленопреклоненного короля, но сияние фиалковых глаз говорило об ответе лучше всяких слов.

— Да, — наконец вымолвила Тэсса. — Я согласна.

Валтор понимал, что с бедной девочки и так хватит нежностей, но не удержался и вновь схватил ее в объятия.

— Любимая моя, нежная моя, желанная, — он покрывал поцелуями ее лицо и волосы.

Никогда в жизни он не испытывал ничего подобного. Прежние его возлюбленные служили лишь отрадой для глаз и мужских желаний, оставляя сердце холодным и бесстрастным. С Тэссой все было иначе. Каждый взгляд, каждое прикосновение рождали бурю чувств: страсть, нежность, восхищение, трепетное желание оберегать и безмерную радость от сознания того, что теперь она принадлежит ему.

И как он мог так долго лишать себя этого счастья? Что мешало ему раньше признаться себе в том, насколько дорога ему Лотэсса Линсар? К чему было мучить себя и ее? От скольких бед он бы уберегся, если бы сделал ей предложение в день последнего летнего бала? Уже тогда сердце кричало, что он нашел свою единственную, а разум старался заглушать голос сердца, хотя так и не преуспел в этом. Как жаль, что лишь страдания открыли ему глаза на собственную любовь. Еще хуже, что страдать пришлось не столько ему, сколько Лотэссе. Что ж, у него впереди целая жизнь, чтоб заслужить ее прощение.