— Ты рад? — голос Альвы вырвал его из грез, вернув в реальность, не менее прекрасную.

— Я счастлив! — он аккуратно присел на край постели, продолжая сжимать в руках сверток с малюткой. — Ради этого я бы шагнул за Грань и вернулся.

— И ты не скажешь, что хотел сына?

— Не скажу, любимая, — он с нежностью провел рукой по ее лицу. — У нас еще будут сыновья, но вряд ли кого-то из них я смогу любить сильнее, чем эту девочку.

— Так нечестно! — Альва рассмеялась, но тут же закашлялась бессильно рухнув в подушки. — Все хорошо, не переживай! — очевидно, жена разглядела смятение на его лице. — Просто слабость. Мне нужно время, чтобы восстановить силы.

Заслышав шаги, Элвир оглянулся и увидел, как Лотэсса, обняв мужа и брата за плечи, выводит их из комнаты. Он послал ей в спину благодарный взгляд, радуясь возможности наконец-то остаться наедине с женой и дочкой.

— Ты все-таки пришел, — повторила Альва, глядя на него с нежностью, от которой перехватывало дыхание.

— Хотел бы я сказать, что это моя заслуга, но это будет ложью. От меня вообще ничего не зависело. В этой битве мне отвели роль даже не мелкой разменной фигуры, а просто наблюдателя, случайно оказавшегося на месте событий.

— О какой битве ты говоришь? Ты о том, что творилось в Тиарисе?

— Нет. Судьба Анборейи вершилась за ее пределами. Но это не была битва в прямом смысле. Скорее уж признание поражения, обернувшегося победой. Я бы рассказал тебе все подробно, но ты слишком устала для таких историй.

— Вот еще! — возмутилась Альва. — Думаешь, я отпущу тебя и улягусь спать. Как бы не так. Давай рассказывай все! — потребовала она.

И Торн рассказал, начав с того момента, как они с Валтором и Лотэссой угодили в ловушку, пытаясь бежать из захваченного дворца. Рассказал об Изгое и великой жертве Маритэ. О судьбе Хранителей, отныне уготованной Валтору и Лотэссе.

— Значит, они будут жить вечно? — в словах Альвы был скорее испуг, чем радость или, тем паче, зависть.

— Да, — кивнул он. — Но это решение Дэймора изменило не только их судьбу, но и мою. И твою тоже, поскольку наши жизни неразрывно связаны.

— А причем тут мы?

Альва, казалось, испугалась еще больше. Неудивительно. Чего хорошего можно ждать от Изгоя?

— Не бойся, родная. Это не плохо. Наверное.

— Не томи уже. Говори!

— В общем, — он замялся, не зная как лучше преподнести новость, которая в любом случае огорошит жену, — ты теперь королева, жизнь моя.

— Что? О чем ты? — Альва приподнялась на подушках, непонимающе уставившись на него.