– Поверить не могу, что говорю это, но… Спасибо, светлый.

– Не благодари меня, демон. Будь ты таким, как остальные – не стал бы вступаться. Но… Есть в тебе что-то, чего мне познать не дано. – Херувим повернулся к монаху и аккуратно поднял его с колен. – Пойдем в дом к тебе. Я расскажу тебе историю, которую знают очень немногие. Ты все поймешь сам.

– Господин! – воззвал монах. – Я еще готов стерпеть в своем доме проклятое дитя. Но демон? Не вынуждай меня осквернять свое жилище его присутствием!

– Ни о чем не беспокойся. Я лично благословлю твое жилище после этого. Пойдем. Не стоит смущать иных служителей Господних нашим присутствием. Взгляни вокруг себя.

И действительно. Множество монахов и других сановников попадали на колени, благоговейно взирая на явление ангела. Они переводили взгляд с херувима на старика, иногда опасливо косились в мою сторону, и непрестанно крестились. Обозрев происходящее, старик тяжко вздохнул и первым вступил в дом.

– А я уже собиралась вмешаться. Вовремя этот пернатый отговорил монаха порабощать тебя, – раздался в моей голове взволнованно-веселый голос Ниикштхари.

Ничего не ответив демонице, я недовольно перешагнул порог домика следом за ангелом. Шкуру словно кипятком облили. Концентрированные силы Света буквально дурманили голову и нарушали координацию. Секундное обращение ко Тьме, при котором старик нервно дернулся, но делать ничего в ответ не стал, и мне сразу стало легче. Ангел призвал несколько чашек зеленого чая, и я, усевшись на жесткий деревянный стул, с удовольствием отхлебнул ароматное варево. Старик с изумлением пронаблюдал за моими действиями.

– Что? – не выдержал я его обалдевшего взгляда.

– Ты принял пищу из рук посланника Господнего?

– И что с того? Он из моих рук тоже не раз принимал. Мы уже знаешь, сколько времени вместе работаем? И ничего! Друг друга не убили пока что.

– Хотя иногда очень хочется это сделать, – тихо проговорил ангел, но его все равно все услышали.

– Вот закончим с этим делом – и помахаемся всласть! Если захочешь, конечно. Я-то от тебя не сильно в восторге, но как-то ты мне стал уже дорог как память, – проворчал я, делая очередной глоток.

– Святые угодники! – перекрестился монах. – Как такое может быть?

– Слушай, раз желаешь знать…

И херувим поведал все. Начиная от Великой Войны и создания колец, заканчивая охотой за мной его ученика. Закончил рассказ он, когда время близилось к одиннадцати ночи.

– Эх, – горько проговорил старик, разглядывая грубую деревянную столешницу. – Какой был чистый ребенок. Вера Дмитрия могла исцелять раны, оживлять души, ввергнувшиеся в пучины отчаяния. Не уследил. Не увидел, когда гордыня закралась в сердце его. Встретился он с орденом этим, кольцо у меня скрал. Моя вина! Сколько же горя он причинил невинным людям! Прости меня, Господи! Поздно узнал, что творит, поганец. Как про маньяка того прознал – так сразу все понял. Даже искал несчастного после того, как кольцо вернул к себе, да найти не сумел. Пакость эта мне от деда моего приемного досталась. Он еще тогда предупреждал, что с учениками осторожно надо быть. Случилось в его жизни подобное, за что он до самой смерти корил себя.