— Софи, — окликнул ее Джон. — Прошу… я поклялся, и ты тоже. Прости мой гнев, а я прощу твое неведение. Я… слепну от гнева каждый раз, как думаю, что ты можешь предпочесть другого. Выбрать того, кто даст тебе все, что я не могу дать.

Софи обернулась и поглядела на Джона. Он выглядел очень несчастным.

— Джон… — сказала она и тяжело вздохнула.

По правде сказать, Джон ничего не мог ей дать. Ни нормальных отношений, ни семьи. И все же Софи сказала:

— Ну с чего ты решил, что я должна предпочесть другого?

— Я все время думаю об этом и мысли мои черны. Что счастье мое будет мимолетным. Что взаимность дарована мне лишь на мгновение, словно насмешка. Ведь ты не будешь счастлива здесь со мной. — Джон хмуро посмотрел в окно. — Я не смогу устроить твою жизнь так, чтобы ты была счастлива. Я страшусь, что ты покинешь меня слишком скоро.

Софи подошла и взяла его руки, усмехнулась.

— И куда же я пойду? Мне ведь нельзя покинуть Сиршаллен.

— А ты желаешь его покинуть? — спросил Джон и серьезно поглядел ей в глаза.

Софи спрятала взгляд.

— Мне тут не место… Ты же понимаешь, я здесь как пленница.

— Разве я… я — лишь тюремщик для тебя?

— Джон! — Софи возмущенно закатила глаза. — Конечно, нет!

— Вчера ты назвала меня господином своего сердца. — Сказал Джон и нежно погладил ее по щеке. — Твое сердце еще принадлежит мне?

Софи знала, что это все бессмысленно. Что у них нет будущего. Что вся ее жизнь осталась там, за пределами эльфийских лесов. И все же, даже зная это, она коснулась руки Джона, мягко потираясь об нее щекой, и кивнула.

— Да, Джон. Ты все еще господин моего сердца… на мою беду, — усмехнулась Софи. — Можно мы больше не будем сегодня это обсуждать? Пожалуйста. У меня от этих мыслей портится настроение.

— Тогда желай, и я исполню все, что в моей власти, — пылко сказал Джон, вдруг подался вперед и поцеловал ее. Это не был чинный поцелуй сомкнутых губ. Он поцеловал по-настоящему, мягко лаская губы Софи своими. Она опешила и не решилась ответить. Ведь… это же… как же все, что он говорил?

Джон так же быстро как прижался, отпрянул.

Он глядел на нее непонимающе.

— Прости… — сказал он. — Эта ласка не уместна днем? — смущенно спросил он.